Студенческие переписи в России в 1872-1912 гг.

Данная статья рассказывает о студенческих переписях в России в 1872-1912 гг., и об их результатах - каков был социальный состав студентов, их экономическое положение, политические взгляды и т.д.

Предлагаемая статья имеет целью привлечь внимание к неизученному и не введенному, по существу, в оборот науки корпусу источников, объединенных названием "студенческие переписи". Мы попытаемся проанализировать некоторые итоги количества и интенсивности проведения студенческих переписей, их методологические основания, методики и процедуры проведения, представить их социально-демографические итоги и описать материалы переписей, характеризующие духовный мир дореволюционного студенчества. Студенческие переписи в России были делом студенческих общественных организаций (чаще всего - землячеств), но проводились при непосредственном участии (кураторстве) со стороны нередко виднейших ученых высших учебных заведений - статистиков (А.А.Кауфман), экономистов (Н.Х.Бунге), медиков (М.А.Членов). В дальнейшем изложении термины "перепись" означают собственно материалы анкетных опросов, а "Исследования" - их посильную аналитическую обработку, совершавшуюся, как правило, без применения машинной техники. Тематически переписи, нередко снабженные специфическим названием (например, "Половая" или "Квартирная"), в действительности охватывали широкий круг вопросов, относящихся к этносоциальному и профессиональному облику вузовской молодежи, ее образу жизни, духовным интересам. Репрезентативность переписей относительно студенчества данного вуза или города (всероссийских студенческих переписей не было ни одной), представляется всегда высокой. Структурные изъяны или достоинства анкет, качество и количественные характеристики вопросов приводятся уже в связи с конкретным рассмотрением анкет. При некоторых общих недостатках студенческих переписей (например, неопределенность оценок социальной принадлежности вузовской молодежи в зависимости от сословной принадлежности либо рода занятости родителей) переписи являются важным источником по истории российского студенчества, прежде всего в том, что касается проблем его положения и самосознания.

Дореволюционная история конкретных социальных исследований студенчества («студенческих переписей»), начатая переписью Н.Х.Бунге 1872 г., охватывает 45 лет.
В нашем распоряжении имеются сведения о 35 переписях в девяти вузовских (университетских) городах России. Результаты двадцати одного из таких исследований опубликованы полностью или частично. Чаще других проводили перепись студентов Петербурга и Москвы, где до революции была сосредоточена основная масса студентов.

В Петербурге обследовались учащиеся университета (отдельно - Высших женских курсов (ВЖК)), Горного, Лесного, Политехнического, Технологического институтов. В провинции же переписи охватывала (кроме одного случая) только универсантов.

Краткий обзор переписей был опубликован в 1909 г. профессором Петербургского университета В.В.Святловским,¹ извлекшим из архива "Союзного совета" студенческих землячеств Москвы результаты нелегальных московских переписей 1892-1893 гг.

Каковы причины движения за социологическое обследование студенчества?

Динамизм развития высшего образования в пореформенный период. С 1872 г. (со времени первой переписи по 1916 г.) количество учащихся университетов увеличилось в 4,5 раза и достигло 38,8 тыс.² Еще более высоким был темп развития технических вузов. В последней трети века возникли учреждения женского образования. Высшее образование перестало быть достоянием исключительно привилегированных классов.

Становление самостоятельных научных дисциплин, таких, как экспериментальная психология и прикладная социология, отвечало запросам общества и способствовало осуществлению переписи студенчества.

Уже сам перечень имен психологов второй половины XIX в., среди которых В.М.Бехтерев, О.Ф.Лазурский, М.М.Рубинштейн, дает представление об успехах этой науки. Идеи социальной психологии развивал Н.К.Михайловский.

Следует особо отметить значительные успехи статистической науки, которую А.Фортунатов, один из ее основоположников в России, назвал "наблюдательным обществоведением в отличие от социологии - обществоведения умозрительного".³

Заметим, что развитие наук, изучающих взаимодействие систем "общество-человек", было отмечено взаимопроникновением идей и методов этих наук. Достижения статистики прилагались к исследованиям социологии и, особенно, психологии. Но разрыв между практическими результатами исследований и уровнем их теоретических интерпретаций остался весьма значительным. Социология еще не была способна разработать корректные программы статистических исследований, что отразилось на качестве первых студенческих переписей.
А.Фортунатов настаивал на необходимости подчинить статистам социологии. ⁴ За "воссоединение" общественных наук на началах их "подчинения" философии выступали В.М.Бехтерев, М.М.Рубинштейн, А.Ф.Лазурский, А.И.Введенский. "Нервно-психологические реакции человека обусловливают собой реакции, составляющие результат прошлого... опыта", учил (в 1909 г.) В.М.Бехтерев.⁵ «Необходим учет социальных факторов, а личность требуется классифицировать по признакам "отношения к среде"», - настаивал в 1911г. А.Ф.Лазурский.⁶ "Факты без принципов слепы и немы", - писал в 19131 г. М.М.Рубинштейн.⁷

Рост студенческого движения породил в среде учащейся молодежи вузов мощные импульсы к самопознанию. Результаты многих переписей оказались бы недостижимыми вне научного творчества студентов конца XIX - начала XX в.

Вместе с тем наиболее проницательные из числа энтузиастов обследований студенчества, во всяком случае, после 1905 г., отдавая себе отчет в том, что начало XX в. ознаменовалось, по словам Б.Фроммета, выступлением "на историческую сцену общественных слоев и классов, среди которых такая маленькая группа, как студенчество, едва ли не совершенно затерялась".⁸

Подготовкой и проведением переписей занимались общественные организации, часто даже отдельные энтузиасты. Среди организаций в первую очередь уместно назвать "Объединенный комитет социал-демократических фракций высших учебных заведений Петербурга", а затем "Союзный совет" студенческих землячеств Москвы, "Общество русских врачей в память Н.И.Пирогова", "Общество охраны народного здоровья", открытый семинар по статистике ВЖК проф.А.А.Кауфмана и др.

Среди организаторов студенческих переписей были и социал-демократы (С.Г.Струмилин, 1912), и ведущие практики дореволюционной статистики (А.А.Кауфман в Петербурге и А.А.Каблуков в Москве), и известные врачи Д.П.Никольский и Е.П.Радин, и деятели высшей школы (Н.Х.Бунге - в 1872 г. профессор кафедры политической экономии и статистики, автор курса политического права). До 1903 г. интересующие нас переписи носили эпизодический характер.

В 1903-1916 гг. такие исследования становятся едва ли не постоянным явлением российской высшей школы. Распределение числа выявленных исследований по университетским центрам выглядит так (вторая цифра в скобках обозначает число переписей до 1903 года). Петербург - 11 (1), Москва - 9 (2), Киев - 1 (1), Юрьев - 4 (2), Одесса -1 (10), Томск - 3 (1), Варшава - 3 (1), Казань - 2 (1), Харьков - 1 (0), итого 35 исследований.

К началу 1905 г. относится одна из фундаментально подготовленных успешно реализованных и опубликованных студенческих переписей - Половая перепись студентов московского университета по инициативе и под руководством приват-доцента М.А.Членова. ⁹ Созданная X съездом русских врачей в память Н.И.Пирогова "комиссия по изучению половой жизни учащихся" провела подобное исследование среди слушательниц Московских Высших женских курсов.

После 1906 г. в социологических исследованиях студенчества прослеживаются качественные изменения. Основное внимание отныне уделяется не материальным условиям жизни и быта, а общественной жизни учащихся, их отношению к различным политическим партиям.¹⁰ Впрочем, известия о некоторых исследованиях носят весьма отрывочный и лапидарный характер. Есть сведения, что две работы (в Юрьеве и Петербурге) отражают марксистский подход к исследованию социальных явлений.

Существует авторитетное свидетельство Е.Натансона о подготовке к так называемой половой переписи петербургских университетов в 1910 г. Остаются невыявленными результаты нескольких аналогичных исследований - в Харькове (о которых есть упоминание в материалах IX съезда русских врачей), в Томске и Юрьеве. Необходимо продолжить поиск таких переписей, поскольку так называемые "половые переписи" включали вопросы относительно жилищных условий, быта, материального положения, семейного и школьного воспитания, литературных интересов, общественно-политической деятельности.

Выявленные социологические исследования студенчества (1872 - 1912 гг.) могут быть сгруппированы следующим образом. Первую группу составляют многопроблемные исследования, претендующие на разностороннюю характеристику студенческой жизни. Хорошо представляет такой тип исследования анкетный опрос С.Г.Струмилина 1912 г. Его, в частности, отмечает широкий спектр (диапазон) вопросов - от состояния здоровья до мировоззрения. Другой подобный пример - Половая перепись в Москве М.А.Членова.

Второй тип исследований можно было бы назвать узконаправленными, специальными (обследование материального положения в Киеве 1872 г., Петербургская перепись о круге чтения технологов 1904 г., московская Квартирная перепись 1907 г.). ¹¹

В ряде случаев их отличает привлекающая законченность. Так, в 1907 г. проф.А.А.Каблуковым в итоге квартирной переписи было обработано более 7,5 тыс. подробных ответов, достаточно, как представляется, полно воссоздавших безотрадную картину жилищных условий московского студенчества.


Далеко не все, однако, удавалось в этих исследованиях. МА.Членов справедливо признавал возможность использования полученных им данных лишь в качестве "наглядных иллюстраций различных научных положений" - сказывались как малый объем выборки, так и отсутствие корреляционного подхода в обработке и недостаточная, подчас, опробованность опросного листа. Например, интересно задуманное исследование А.Мастрюкова, посвященное жизненным целям молодежи, не удалось из-за различной трактовки респондентами понятия "призвание".

В исследованиях чаще всего использовались методы письменного опроса. Лишь П.Иванов в книге 1903 г.¹² привлек другой корпус источников - данные включенного наблюдения, беседы, отчасти документы.

Осознание организационных и познавательных преимуществ анкетного метода, по сравнению с другими, возможность одновременного охвата больших совокупностей студентов, оперативность и единообразие форм учета информации, достоинства непосредственного выхода на сферы студенческого поведения и сознания, не доступных традиционным методам сбора информации - наблюдению и статистике, - с неизбежностью предопределили преимущество использования этого метода в обследованиях.


Студенты в аудитории, конец 19 - начало 20 в.

Анкетный метод - и как раз в связи с задачами работы революционной социал-демократии в студенческой среде - специально использовал В.И.Ленин. Среди вопросов, адресованных им делегатам Второго партийного съезда, были и такие: "...28. Студенчество. Случайное и личное или организованное воздействие? Много ли социал-демократов выходит из студентов? Есть ли связи с студенческими кружками, землячествами, союзными советами? Как ведутся эти сношения? - чтения? - распространение литературы? Преобладающее настроение в студенчестве и история смены разных настроений.

Отношение к студенческим волнениям? Участие студентов в демонстрациях? Попытки заранее сговориться об этом? Студенты как пропагандисты, подготовка их?" "...31. Связи в военной среде? Роль интеллигентов и рабочих с.-д., отбывших воинскую повинность?". ¹³

Важно учесть, что в исследованиях студенчества теория письменного опроса не могла быть использована - ее еще не существовало: ведь до выхода в свет в 1916 г. работы А.П.Болтунова "Методы анкеты в педагогическом и психологическом исследовании" в России, да и за рубежом, не было попыток теоретического осмысления этого метода. Замечание А.А.Кауфмана: "Статистика дает объективные факты, а анкеты - субъективное мнение о фактах"¹⁴ - теории опроса не заменяло. Только А.П.Болтунов показал обширную возможность использования анкет - от обычной регистрации фактов до самонаблюдений респондента. Особенность выборочных исследований, какими были студенческие переписи, состоит в том, что, несмотря на существовавший опыт применения математических методов в организации выборки земскими статистиками в России, он не использовался социологами ни для определения величины выборки, ни для исчисления ошибок репрезентативности (но при всем том исследователи считали своим
долгом знакомить читателя с факторами, влияющими на репрезентативность данных).

Авторов обследований подстерегали организационные трудности. Как только обследования приобретали межвузовский характер, резко сокращалось число обработанных респондентами опросных листов. В статье "К вопросу о выборочном исследовании" А.А.Кауфман с горестью отмечал, что "опросные листы раздаются всем учащимся учебного заведения, а заполняются в лучшем случае половиной, а то и меньшинством".¹⁵ Возврат анкет у А.Мастрюкова составил 5,6%, а у Е.Радина - лишь немногим больше.

Обычным для студенческих переписей был открытый тип вопроса, крайне затрудняющий обработку опросных листов. Московская Половая перепись (М.А.Членов) была проведена закрытыми вопросами. Так поступили, чтобы респондент мог заполнить анкету, не оставляя образцов собственного почерка: ведь необходимость отвечать на открытые вопросы так называемого "интимного свойства" как раз в виду угрозы нарушения анонимности негативно сказывалась в предшествовавших опросах и на возврате анкет, и на достоверности ответов. Печальный опыт побуждал идти на отказ от включения в опросы целых блоков вопросов, поскольку обработка их респондентами грозила снизить возврат анкет. В статье об итогах обследования слушательниц Бестужевских курсов А.А.Кауфман писал: «Программа нашей анкеты обнаруживает "пробелы" по сравнению с некоторыми другими аналогичными предприятиями, и в нее не вошли вопросы, касающиеся половых проблем, религиозных убеждений, участия слушательниц в политической жизни». ¹⁶ Нередко обследование затруднялось некорректностью предлагавшихся вопросов, допускавших самое различное толкование. Например, в опросном листе, адресованном студентам Горного института, предлагалось указать "начало критического мышления". Оставалось неясным даже - что именно требовалось от респондента - указать дату начала этого процесса, возрастной рубеж или охарактеризовать первое проявление критического мышления по существу.


На этом фоне четкостью построения выделяются (во всех анкетах) группы вопросов об условиях жизни и материальном положении, изучение которых было традиционным для российской статистики. Но и тут не обошлось без ошибок, связанных чаще всего с чрезмерной регламентацией вопросов, предполагавших предельно тщательные подсчеты. Например, когда требовалось указать количество выпиваемых стаканов чая (кофе, молока, какао) в день, рюмок водки в месяц, расходов на обувь в год и т.д.

Хуже было, когда даже опытные интервьюеры задавали вопросы, объективно провоцировавшие на замену количественных характеристик субъективными оценками. Е.Радин, например, предлагал студентам такой вопрос: "Много ли времени затрачивают они на умственный труд?". Ответ мог содержать и точное указание на число часов, и с тем же основанием - оценочные характеристики (много, мало, средне, не задумывался над этим и т.д.). М.А.Чернов в вопросе об имущественном положении предлагал такой набор подсказок: необеспеченность, средняя обеспеченность, обеспеченность выше средней, богатство.
В ранних переписях (Э.Х.Бунге, 1892-1893 гг.) методы обработки и получения данных ограничивались статистической группировкой. После 1903 г. стали использоваться и методы социально-психологического анализа отдельных высказываний, записанных на "оборотной стороне" опросного листа.
А.Петров, автор анкеты для слушателей университета имени А.Л.Шанявского, справедливо писал, что "порой одно оригинальное интересно построенное замечание в анкетном листе может дать для психологического исследования больше, чем сотни бледных, трафаретных, непродуманных ответов".¹⁷

Если учесть, что число анкет, подлежащих обработке в известным нам исследованиях, колебалось от 400 до 7500, а количество вопросов -от 100 до 200, станет понятным, что время, требовавшееся энтузиастам таких работ для их завершения, было весьма значительным. Несмотря на то, что к обработке анкет (как и к начальным этапам исследований) привлекались студенты - спецсеминарскими группами, результаты исследований публиковались спустя несколько лет после опроса.

Повышенная трудоемкость обработки - главная причина того, что значительная часть интересующих нас исследований не была завершена. Это относится и к опубликованным работам. Сводкой ответов на отдельные вопросы по подсказкам ограничивался даже М.А.Чернов.


Студент Петербургского университета в форме, 1880-е г..


Студент Санкт-Петербургского Политехнического института в форме

Комбинационные таблицы в публикациях почти не встречаются. Между тем только одно разделение А.А.Кауфманом бестужевок на две возрастные группы - "старшую" и "младшую" - привело к выявлению существенных различий в позициях обеих групп. Е.Радин объединял студентов по возрастному признаку в такие группы: 1) 17-21; 2)22-24; 3) 25-27; 4) 27-30 лет. Отсутствие примеров использования какого-либо социального признака в качестве ранжирующего в немарксистских исследованиях далеко, разумеется, не случайно и связано не с теми или иными техническими огрехами исследователей. Оно объясняется другим: спецификой онтологических воззрений, слабостью отбора признаков социального облика обследуемых.

Метод комбинационных таблиц был эффективно использован в исследованиях, осуществленных марксистами - в Юрьевской переписи 1907 г. Бенасиком и политехников столицы в 1912 г. (С.П.Струмилиным). Организатор и составитель программы 1912 г. подчеркивал тогда, что "валовые итоги мало что дают уму и сердцу. Лишь при сопоставлении их с другими данными о социальной среде в моральном облике разных групп студенчества в комбинационных таблицах по различным бюджетам и партийным группировкам они расскажут более красноречиво о своих источниках и значении".¹⁸

Обратимся теперь к некоторым содержательным итогам студенческих переписей.

Специальных исследований социального состава студентов не было, но вопросы, посвященные социальным параметрам учащихся, содержались в большинстве анкет.

Очевидно, что градация по сословиям, являясь рудиментом феодальных отношений в эпоху развивающегося капитализма, не могла не дать искаженного представления о социальной структуре учащихся. Значение материалов дореволюционных студенческих обследований в том, что они являются единственным источником, представляющим массовые сведения о реальных занятиях учащихся российских вузов и их родителей начала XX в. Пусть к использованию этих данных существует немало препятствий (публикации ряда исследований попросту опускают данные, зарегистрированные опросными листами), - там, где они есть,¹⁹ они позволяют внести существенные коррективы в характеристику социального облика учащейся молодежи начала XX века.

Известная констатация, что "не пролетариев сыновья и братья обучаются в высших учебных заведениях",²⁰ - получает в переписях убедительное подтверждение. Обращаемся к данным о сословном происхождении бестужевок - 34% принадлежали к крестьянству, казачеству, мещанам и цеховым. Реальные же занятия родителей позволяют отнести к происходящим из крестьянских семей только десятую часть этого числа - 3,4%. При стопроцентном охвате опросом, доля выходцев из рабочих семей по данным пяти вузов - Томского (1901) и Московского (1905) университетов, Петербургского (1908) и Томского (1901) Политехнического институтов, Бестужевских курсов (1909) нигде не превышала 3% учащихся, выходцев из крестьян - 3,7%, т.е. оставалась на уровне второй половины XIX в.

Переписи зафиксировали, что принадлежность к определенному сословию стала в 1903-1917 гг. фактом отдаленной родословности.
г

Чрезмерное доверие к канцелярским выводам по сословному составу привела к ошибке, в частности, Л.К.Ермана, где он замечает, что формирующее влияние дворянства оказалось преувеличенным, а роль буржуазии в формировании корпуса студенческой молодежи - преуменьшенной. ²¹

Анализ данных студенческих переписей о составе дореволюционного студенчества по признаку занятия главы семьи говорит в пользу преобладания представителей буржуазии и буржуазной интеллигенции. Первых - в технических вузах, вторых - в университетах. Доля выходцев из земледельческой части дворянства резко сократилась.
Многомиллионные же массы тружеников города и деревни, составляющие более 95% населения России, в высших учебных заведениях были представлены 3-4%.
Постоянное внимание в интересующих нас студенческих обследованиях уделялось материальному положению и условиям жизни.

Инициатор Киевской переписи проф.Н.Х.Бунге, прежде чем приступить к опросу, вывел "нормальный годовой бюджет" студента, составивший в общей сумме 375 руб. ²²

Квартира - 80 руб.; обеды - 72; чай, сахар, хлеб - 48; одежда -66; плата за право обучения - 40; освещение и стирка белья - 24; книги и прочее - 45 руб. Всего годовой бюджет студента составлял 375 руб. в год.

"Расчет этот, - писал автор, - не представляет ничего лишнего и подтверждается многими другими студенческими расчетами, иногда очень мелочными в частностях, но с пропусками тех или других статей, по недостатку денежных средств".

Как показало исследование, реальное положение студенчества заметно отличалось от этих показателей. Если по норме Н.Х.Бунге среднемесячный расход студента равнялся 31 руб., то на самом деле он даже в расчете за восемь учебных месяцев фактически составлял лишь 20 руб.

На основании этих расчетов Н.Х.Бунге пришел к выводу, что студенты, расходующие 250 и менее рублей в год и составляющие около 70% всех учащихся, терпят значительную нужду. Число же лиц с "нормальным годовым бюджетом" (375 руб.) оказывалось, по-видимому, столь мизерным, что автор даже не счел нужным выделить их в отдельную группу.

Результаты обследования, видимо, произвели сильное впечатление на будущего министра финансов. "Спрашивается, - писал он, - каким образом могут существовать студенты при такой бедности средств. Одни только носят имя студента, но учиться не могут, потому что по целым дням заняты частными уроками; другие оставляют университет иногда на целый год для того, чтобы заработать средства для окончания курса; третьи, наконец, стараются обойтись без необходимости".²³ Официальные пособия и стипендии отнюдь не спасали положения. Даже с их учетом группа, имевшая 25 и менее рублей в месяц составляла 63% от общего числа студентов, а 82 человека (около 15%) не пользовались ни родительской, ни университетской помощью. Для значительной части студенчества учение в университете оказывалось возможным благодаря собственным заработкам, поддержке общественности и частных лиц. Беднейшая часть студенчества (21%) пользовалась обедами, даваемыми на средства "Общества помощи недостаточным студентам",²⁴ а 30 человек (5,5%) имели бесплатное жилье в доме Ляпиных (Ляпинское общежитие). ²⁵

Для начала XX в., когда исследования исчислялись уже не единицами, а десятками, мы не знаем столь подробных разработок по студенческому бюджету, хотя материальному положению студентов продолжали уделять большое внимание.

Проблемы "экономического положения" учащихся вузов изучались в это время в нескольких городах страны (Москве, Петербурге, Харькове, Одессе, Томске, Юрьеве). На основании результатов этих исследований можно сделать вывод, что сумма, расходуемая в среднем в месяц на одного человека, для учащихся вузов России не превышала 25 руб. О реальной ценности этой суммы можно судить на основании сведений о расходных статьях среднего бюджета московского студента, по исследованию 1903 г.:²⁶ комната (одна на двоих) - 11 руб.; обеды (в недорогой кухмистерской) - 7 руб. 50 коп.; чай и сахар (четыре стакана в день) - 1 руб. 50 коп.; Хлеб - 3 руб.; освещение (при небольшой лампе) - 50 коп.; стирка белья, мыло, бани, бумага и т.д. - 1 руб. 50 коп. Всего эти расходы составляли 24 руб. 80 коп.

Следует также учитывать постоянный рост цен на предметы потребления в первом десятилетии XX в. По сравнению со средними ценами 1890-1899 гг. (взятыми за 100%) они составляли: ²⁷
в 1902 г. - 109,9%; 1903 - 106,6; 1904 - 110,9; 1905 - 115,4; 1906 - 124,9; 1907 г. - 131,1%.

Наиболее подробные для рассматриваемого периода сведения об источниках студенческого дохода и его распределении по группам учащихся даны в публикации результатов переписи студентов Томского университета и Томского технологического института.²⁸

В ходе исследования, проведенного в 1901 г., было опрошено 73,2% университетских студентов и 74,4% технологов. "Эта небольшая перепись, - писал В.В.Святловский, - явилась одной из наиболее полных студенческих переписей, а по равномерности распределения ответов по различным курсам и факультетам, пожалуй, и наиболее охватывающей обследованные явления".²⁹

Таким образом, положение студентов в начале XX в., по сравнению с прошлым столетием, не претерпело сколь-нибудь заметных сдвигов в лучшую сторону. Постоянный обозреватель журнала "Вестник воспитания" по студенческим проблемам Е.Синицкий в 1909 г. писал, что вопрос о материальном положении студенчества "мало назвать наболевшим", что 10-15% студентов живут впроголодь и около 50% "лишены здорового питания".³⁰

Прежде чем обратиться к разбору того, что содержится в переписях для исследования вопроса о партийности студенчества, полезно вспомнить, что В.И.Ленин не пренебрегал теми опытами соответствующей группировки учащихся вузов, которую находил в прессе. Он ссылался, в частности, на группировку редакции "Студента", в то время, когда "трудно было заподозрить в пристрастности к социал-демократической узости", в ту пору, когда "требование определенного и цельного мировоззрения еще не было выдвинуто редакцией". Вот эта группировка: 1) "равнодушная толпа" - "лица, совершенно индифферентно относящаяся к студенческому движению", 2) "академисты" 3) "противники студенческих движений вообще - националисты, антисемиты, и т.д.", 4) "политики" - сторонники борьбы за свержение царского деспотизма". И - вывод о том, какова действительность: "Если принять во внимание, что последняя подгруппа в свою очередь делится, как всем известно, на студентов социалистов-революционеров и социал-демократов, то оказывается, что в современном студенчеств есть шесть политических групп: реакционеры, равнодушные, академисты, либералы, социалисты-революционеры, социал-демократы".³¹
Тяжелые жизненные условия большей части учащихся дореволюционных вузов, низкий уровень материальной обеспеченности сближали студенчество с демократическими слоями общества и оказывал значительное влияние на его мировоззрение.

После событий 1905 г. в ряде исследований стал рассматриваться вопрос о "студенческой партийности", т.е. об отношении студентов к различным политическим партиям. Были опубликованы сведения по этому вопросу, собранные в ходе анкетных обследований учащихся Юрьевского университета³² и Петербургского политехнического института. ³³

Эти данные свидетельствуют о большом различии политических взглядов, бытовавших среди студенчества. В то же время подавляющее большинство студентов было оппозиционно настроено по отношению к государственному строю царской России, а около 50% разделяли взгляды демократических партий.

Преобладание таких настроений для учащихся дореволюционных вузов подтверждается и другими обследованиями. Так, более половины опрошенных в 1912 г. студентов различных петербургских вузов выразила свою солидарность с политическими платформами партий "левых кадетов", и лишь 4,7% - солидарность с правыми партиями.³⁴

Хотя, как писал в 1912 г. С.Г.Струмилин, "студенческая партийность - вещь крайне условная, определяемая обычно не убеждениями, а лишь настроениями, ³⁵ тем не менее она обладала определенной стабильностью, так как в своей основе имела объективные корни. Сам С.Г.Струмилин отмечал зависимость между степенью политического радикализма и уровнем материальной обеспеченности учащихся.³⁶

По его данным, среднемесячный бюджет различных "партийных" групп студентов Петербургского политехнического института характеризовали следующие цифры.

анархисты - 31 руб.; радикалы (социал-демократы, эсеры, народные социалисты) - 33,4; прогрессисты - 40,1; октябристы - 44,8; правые - 48,9 руб.

Среди студентов Юрьевского университета социал-демократиям и буржуазно-демократическим партиям отдали свои "симпатии" 72,3% учащихся с доходом до 20 руб., и только 39% студентов, доход которых превышал 40 руб. ³⁷

В отношении студентов к различным партиям проявились важнейшие жизненные установки и ценностные ориентации молодежи. Обратимся к распределению положительных ответов на вопрос о допуске женщин в университет по "партийным" группам студентов Юрьевского университета. ³⁸ Хоть большинство (77,1%) положительно ответило на поставленный вопрос, переписные данные показывают значительные различия между группами студентов в зависимости от их общих мировоззренческих позиций (среди "октябристов" и "правых" - 41% отрицательных ответов, среди социал-демократов - 2%).

Большой интерес представляют результаты изучения литературных влияний на мировоззрение студенчества, полученные в ходе исследований студентов Юрьевского университета³⁹ и слушательниц Петербургских Высших женских курсов. ⁴⁰

В обоих случаях первенствующее положение занимает беллетристика, но вслед за ней марксистская и народническая литература. Среди отдельных авторов как слушательницы, так и студенты чаще других называли Л.Н.Толстого, далее идут у студентов имена К.Маркса, Д.И.Писарева, Ч.Дарвина, Н.К.Михайловского, К.Каутского, Н.А.Добролюбова, а у слушательниц - Ф.И.Достоевского, И.С.Тургенева, К.Маркса, Н.К.Михайловского, Д.И.Писарева, Н.А.Добролюбова, причем степень популярности работ К.Маркса находилась в прямой зависимости от возраста, преобладая у старших.

Влияние демократических идей на студенчество определило его отношение к дальнейшим социальным проблемам, отразилось на его жизненных целях и идеалах. По данным Е.П.Радина, 81,4% опрошенных студентов петербургских вузов высказались за эмансипацию женщин, а 88,9% - за равноправие национальностей.⁴¹ А.А.Кауфман при анализе ответов о будущей практической деятельности слушательниц Бестужевских курсов подчеркивает демократические тенденции в мотивах выбора.⁴² Во многих ответах звучит стремление посвятить свои знания народу, работать в "пролетарской среде", "в деревне", "в глуши", "в земской больнице", "в народной школе" и т.д.
Эти и другие данные исследований помогают четче представить политический и духовный облик учащихся дореволюционных вузов. ⁴³

---

¹ Святловский В.В. Студенческие переписи в России: Студенчество в цифрах. СПб., 1909.
² Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России в период империализма. М., 1982. С.123.
³ Фортунатов А. Социология и статистика. М., 1905. С.123.
⁴ Там же.
⁵ Рубинштейн М.М. Очерк педагогической психологии в связи с общей педагогикой. М., 1913. С.34.
⁶ Бехтерев В. Задачи и метод объективной психологии. СПб., 1909. С. 3.
⁷ Лазурский А.Ф. О естественном эксперименте: Труды первого всероссийского съезда по экспериментальной педагогике. СПб.. 1911. С.143-153.
⁸ Журнал для всех. 1910. N 2. Стб.151.
⁹ Членов М.В. Половая перепись Московского студенчества и ее общественное значение. М., 1909.
¹⁰ Мастрюков А. Вопрос о призвании и результата анкеты, произведенной среди московского студенчества //Вестник воспитания. 1911. N 7; Радин Е.П. Душевное настроение современной учащейся молодежи. СПб., 1923.
¹¹ Кирпичников С.Д. Что читает и чем интересуется наше студенчество //Вестник общества технологов. 1905. N 9; Студенческий квартирный вопрос в Москве. М., 1908.
¹² Иванов П. Студенты в Москве: Быт. Нравы. Типы. М., 1903.
¹³ Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.5. С. 123.
¹⁴ Кауфман А.А. Русская курсистка в цифрах (Сборник статей). М, 1915. С.123.
¹⁵ Там же. С.354.
¹⁶ Там же. С.473.
¹⁷ Петров А. Анкета на научно-популярном отделении Московского народного университета им.А.Л.Шанявского //Вестник воспитания. 1912. N 9. С. 139.
¹⁸ Струмилин С.Г. Из итогов одной анкеты: Избранные произведения. Т.1. М., 1963. С.170.
¹⁹ Там же. С.171-174.
²⁰ Ленин В.И. Полн.собр.соч. Т.3. С.248.
²¹ Ерман Л.К. Интеллигенция в первой русской революции. М., 1966. С.123.
²² Бунге Н.Х. По поводу именной ведомости о студентах университета им.Св.Владимира. Киев, 1872. С.6.
²³ Там же. С.6.
²⁴ Там же. С.12-13.
²⁵ Там же. С.20.
²⁶ Иванов П. Студенты в Москве... С.4-5.
²⁷ Рубакин Н. Россия в цифрах. СПб., 1912. С. 191.
²⁸ Соболев М.Н. Экономическое положение томского студенчества. Томск, 1902.
²⁹ Студенчество в цифрах. СПб., 1909. С.25.
³⁰ Синицкий Е. Из жизни высшей школы //Вестник воспитания. 1909. N 1. С. 123.
³¹ Ленин В.И. Полн.собр.соч. Т.20. С. 123.
³² Студенчество в цифрах по данным переписи 1907 г. в Юрьеве... С.73.
³³ Струмилин С.Г. Из итогов одной анкеты... С.168.
³⁴ Радин Е.П. Душевное настроение современной учащейся молодежи. С.62.
³⁵ Струмилин С.Г. Указ.соч. С. 169.
³⁶ Там же. С. 169.
³⁷ Студенчество в цифрах. С.83.
³⁸ Там же.
³⁹ Там же.
⁴⁰ Слушательницы С.-Петербургских Высших женских (Бестужевских) курсов. СПб., 1912. С.123.
⁴¹ Радин Е.П. Душевное настроение современной учащейся молодежи. С.53-56.
⁴² Кауфман А.А. Русская курсистка в цифрах. С.502-504.
⁴³ Ленин В.И. Полн.собр.соч. Т.7. С.343.

Просмотров: 10574

Источник: Марголис Ю.Д. Студенческие переписи в России в 1872-1912 гг. // Средневековая и новая Россия. Сборник научных статей к 60-летию профессора Игоря Яковлевича Фроянова. СПб.: 1996. С.656-669

statehistory.ru в ЖЖ: