Полиция Макарьевской части (Канавино) в период революции 1905 года
План Нижегородской ярмарки и Макарьевской части Нижнего Новгорода
Политическая жизнь добавила проблем в работе полицейских. Жандармы постоянно указывали на дома и лиц, подлежащих обыску. Происходило это так: полицейских собирали в части ночью, а в 1 час или 2 ночи поступал конверт старшему околоточному надзирателю из охранного отделения с адресом. В виду отсутствия самих жандармов на месте обыска, последний вёлся сквозь рукава, и запрещённых вещей не находили. В понятые брали ночных караульных. Даже когда в Бабушкинской больнице, возглавляемой известным революционером Нифонтом Ивановичем Долгополовым произвели обыск в присутствии жандармов, результатов по-прежнему не было. Впервые солдат в Канавино прислали 8 июля 1905 года из-за угрозы погромов. Две роты солдат промаршировали по Канавино, но попыток провокаций не было. Сами политические митинги начались после манифеста о свободе в октябре 1905 года.
Бабушкинская больница. Здание Бабушкинской (позднее Долгополовской, ещё позднее - городской хирургической №6) больницы находится в квартале на пересечении улиц Долгополова, Приокской и Фильченкова
Несмотря на обострение обстановки, 9 июля 1905 года Нижегородские газеты сообщили о раскрытии убийства сторожа Колчина, полицейским околоточным надзирателем Макарьевской части Антоновым и агентом сыскной части Германом. В ночь на 29 июня в лавке Кузнецова пятеро преступников взломали деревянную дверь и выдавили окно при помощи бумаги с намазанным на неё вареньем, для бесшумности. Но сторож Колчин обнаружил грабителей и был ими убит. По остаткам варения на бумаге и стекле околоточный надзиратель Антонов установил торговца продавшего его, затем проверив покупателей вышли на некого Щадрина, который дал признательные показания и сдал подельников.
Но все больше набирала обороты политическая жизнь в Канавино. На митингах ярко заявил о себе бухгалтер-железнодорожник Сергей Александрович Акимов и Дмитрий Дмитриевич Колинский. Такая пропаганда привела к забастовкам на Канавинских заводах в ноябре 1905 года. Серьёзно забастовали трамвайные служащие, которых поддержали извозчики. Сами извозчики строго наказывали тех из своей среды, кто продолжал работать. Началась забастовка и у почтовых служащих.
На этом фоне и Канавинская полиция решила не отставать и провести собрание в защиту своих прав, к тому же петиция киевских полицейских о насущных нуждах была опубликована 8 ноября 1905 года в газете «Волгарь» и Канавинские полицейские не могли не прочесть этот материал. Пристав Воскресенский был не против, и на переговоры с руководством полиции отправился любимчик полицмейстера А. А. Таубе, помощник пристава Ухов. Собравшись в пустующем помещении ресторана Вишнякова и Симанского на Стрелке, Ухов и помощник пристава Антонов Дмитрий Михайлович выработали требования полицейских Макарьевской части. На собрания хотели пригласить самого революционного оратора, Акимова С. А. Сами требования заключались в претензии о неуплате нарядов за Нижегородскую Ярмарку, отсутствия денег на обмундирование, выделенных Ярмарочным комитетом и кем-то присвоенных, а также нежелания полицейских участвовать в операциях по поимке политических преступников. Но собрание не состоялось, Антонова и Ухова вызвал Воскресенский. Он сообщил, что полицмейстер готов выдать деньги за службу на Ярмарке, а в случае проведения собрания дела городовые будут иметь с казаками.
пристав Макарьевской части Воскресенский Александр Николаевич с друзьями
Находясь в щекотливом положении, Антонов и Ухов пишут рапорт об увольнении со службы в связи с невыполнением полицмейстером Таубе их прав на законное собрание чинов полиции для обсуждения их нужд. Присланные на дом к Ухову помощник пристава Сафонов и околоточный надзиратель Н. А. Антонов и Никольский отговорить от рапорта товарищей не смогли и сами написали рапорт об уходе. Тогда Воскресенский пошёл на хитрый шаг и вызвал к себе жён Сафонова и Н. А. Антонова и через сутки те уговорили мужей вернуться на службу. Через два дня вернулись и Ухов с Антоновым. Денег за ярмарочные наряды выдали только половину: околоточным 1 руб 50 копеек, а остальным 1 руб 30 копеек. Тогда Антонов передал проект требований полицейских своему знакомому из газеты «Волгарь» Константину Ивановичу Коршенову, там заметку о несостоявшемся собрании опубликовали 24 ноября 1905 года.
Вот её тест: «Околоточный надзиратель Нижегородской полиции получает с квартирными и обмундировочными 32 рубля в месяц. Городовой-младший получает теперь 20 руб., старший - 25 руб при готовой квартире и обмундировании. Приставы и другие высшие чины полиции в материальном положении обеспечены хорошо.
На днях околоточные надзиратели пытались устроить собрание, на котором хотели обсудить свои нужды.
«Так жить нельзя!» – говорили они. –«Жалование видишь у себя в руках только два-три дня, а потом опять в кредит…»
Собрание устроить околоточным не удалось. Сытое начальство, узнав об этом намерении, под угрозою ареста собрание запретило. Но голос протеста против необеспеченности низших чинов этим запрещением, разумеется, заглушить нельзя».
А 26 ноября 1905 года газета опубликовала более полный список требований полицейских Макарьевской части. Городовые хотели нести службу на постах, а не заменяя собой кучеров, писарей, лакеев. Также обращение старших полицейских к младшим должно быть уважительным. Не нравилось городовым наличие в сыскной службе агентов с уголовным прошлым (очевидно, имелся в виду Михаил Германов) и назначение на должность околоточных надзирателей людей по протекции. Также городовым хотелось иметь отчёт о расходовании средств, выделяемых на полицейские нужды. Полицейские считали своим долгом нести службу по охране обывателей и были против выполнения жандармских обязанностей по разгону митингов, надзору за политически неблагонадёжными лицами. В этом же номере опубликовали сообщение о посылке 10000 рублей помощником министра внутренних дел Д. Ф. Треповым, для выплаты долгов полицейским за несение службы на Ярмарке.
От предложения участвовать в собрании городских чинов полиции Ухов и Антонов отказались, по причине отсутствия там обычных городовых. В «Волгаре» вышла заметка о собрании, но полицмейстер А. А. Таубе заставил полицейских подписать опровержения об участии в собрании.
Очередные манифестации в Канавино начались после предложения назначить Нижегородским губернатором Дмитрия Борисовича Нейдгарда, усмирителя Одессы в октябре 1905 года. Полиция никак не мешала проведению манифестаций. В Канавино стали формироваться боевые дружины революционеров, отряды делились по 10 человек или по пять. Возглавил боевую дружину в июне 1905 года лично Акимов, а помогал ему Соломон Левит. Общее количество дружинников достигло 60 человек. Оружие огнестрельное закупалось, а холодное изготовляли кузнецы железнодорожных мастерских. В Канавино сложилось странное двоевластие. По молчаливому согласию полиция не лезла в политические дела и занималась борьбой с преступностью, в чём дружинники иногда помогали. Городская администрация в Канавино не совалась. Напряжённая ситуация сложилась лишь около помещений железнодорожной жандармерии, на помощь которой могло прийти 14 казаков, охранявших электростанцию у вокзала.
Документ проститутки, проживавшей в Нижнем Новгороде и на Нижегородской ярмарке
Борьба с преступностью шла своим чередом: 8 сентября помощником пристава Макарьевской части М. А. Уховым получены были сведения, что в Гордеевке, в доме Басова, содержательницей бакалейной лавки Малахавой производится беспатентная торговля водкой. В виду этого г. Уховым в лавке Малаховой произведён обыск. В результате обыска было найдено 124 сотки, 30 полубутылок и масса порожней посуды из-под казённого вина.
11 ноября из камеры Макарьевской части пытался сбежать путём подпила прутьев решётки Карл Генрихович Фогт, совершивший кражу, но был пойман во дворе части городовым Зиончковским. А 16 ноября в гостинице Пеклера был задержан Серков Пётр Николаевич с фальшивыми монетами достоинством 50 копеек. В ноябре 1905 года полицмейстер А. А. Таубе предложил села Гордеевка и Зарубаевская дача с населением в 10000 жителей выделить из ведения городской полиции, а освободившиеся силы сосредоточить в Макарьевской части. В виду маскировки домов терпимости и притонов под лимонадные лавки, пристав А. Н. Воскресенский в начале декабря подал рапорт полицмейстеру А. А. Таубе о закрытии этих заведений. К сожалению, городские власти лимонадные лавки в Канавино не закрыли, потребовав от полиции более тщательно наблюдать за этими лавками. 3 декабря 1095 года газета Волгарь сообщала, что на днях около 7 часов вечера, околоточный надзиратель Макарьевской части А. М. Антонов, проходя по Набережной улице в Канавине, встретил воров - Николая Говорова и Хайруллу Юсипова, несших большой узел. Антонов, заподозрив, что воры несут что-нибудь краденное, задержал их. При дознании выяснилось, что отобранные вещи действительно краденные.
Только 9 декабря 1905 года губернатор отдал приказ о разгоне митинга в Канавино, проходившего в Башкирском училище. В 18 часов пристав Воскресенский вызвал помощника пристава Антонова Дмитрия Михайловича и отдал приказ губернатора о разгоне митинга. Воскресенский предложил Антонову дать в подчинение все наличные силы полиции. Но Антонов предложил договориться и, взяв приказ, отправился в училище один. Подойдя к воротам училища, он был остановлен вооружёнными дружинниками и попросил вызвать Акимова С. А., который появился через 10 минут и, узнав в чём дело, попросил 10-15 минут для принятия важного решения. Через полчаса он вышел и провёл помощника пристава Антонова к трибуне. Там помощник пристава зачитал приказ о запрете митинга. Раздались крики о произволе полиции, но Акимов сказал, что все решения приняты, и пора расходиться, и через пять минут все разошлись. Тогда Антонов нашёл ближайший телефон и позвонил Воскресенскому о завершении «разгона» митинга, о чём тот незамедлительно доложили полицмейстеру. Принятое решение на митинге было о присоединении нижегородских железнодорожников к всеобщей забастовке путейцев. Кстати вооружённая охрана митинга являлась прямым нарушением телеграммы министра МВД Нижегородскому губернатору о правилах проведения собраний, опубликованных в газете «Волгарь» 14 октября 1905 года. Вскоре жандармы арестовали Акимова, но депутация путейцев к губернатору позволила его освободить. Жизнь в Канавино замерла, поезда отправлялись только по решению стачечного комитета, для эвакуации солдат с Дальнего Востока.
полицейские Макарьевской части
Спокойствие закончилось 14 декабря 1905 года - перед вокзалом происходил митинг, люди пели революционные песни. Около 14 часов из Гордеевки показалась манифестация черносотенцев с белыми флагами, портретами Николая II и иконами. Их состав входили ломовые извозчики и грузчики. Первым шёл М. И. Соколов. Руководитель революционного митинга Акимов С. А. подбежал к помощникам пристава Антонову и Ухову и попросил остановить черносотенцев. Ухов и Антонов, дойдя до предводителя черносотенцев Соколова, потребовали не провоцировать драки с митингующими, но было поздно. Часть черносотенцев, подойдя к вокзалу, начали разбирать деревянный забор сквера на колья и ринулись на митингующих. Революционеры побежали в здание вокзала, а дружинники открыли огонь по черносотенцам. Антонов и Ухов находились между противоборствующими силами. Ухов был ранен в руку.
Московский железнодорожный вокзал Нижнего Новгорода
Московский железнодорожный вокзал Нижнего Новгорода
Отойдя вместе с митингующими в здание вокзала, Антонов Д. М. занялся раненым. К ним подошла молодая девушка, на вид еврейка, с повязкой красного креста. Потом она взялась проводить раненого Ухова до Бабушкинской больницы. В это время на вокзале сооружали баррикады. Антонов понял, что его нахождение среди вооружённых революционеров выглядит компрометирующим. Он подошёл к Акимову С. А. и попросил его выпустить. Акимов распорядился разблокировать дверь, выходящую на перрон, и Антонов выбрался по путям. Первым делом он побежал в Бабушкинскую больницу, где доктор Нифонт Иванович Долгополов успокоил его по поводу раны друга. Оттуда он отправился домой к Ухову, проверить его состояние. Затем Антонов отправился в полицейскую часть.
По воспоминаниям революционера Ивана Дмитриевича Мяздрикова, всего на охране митинга на Московском вокзале участвовало 25 дружинников, вооружённых револьверами и одной винтовкой. После отражения нападения Чёрной сотни, митинг распустили, а основная часть митингующих двинулась к Башкирскому училищу. По дороге дружинники разоружили несколько городовых. В Башкирском училище собралось революционеров до 100 человек. С мельницы Башкирова решили экспроприировать муку, на случай длительной обороны Башкирского училища. А Ревсовет начал формировать боевые отряды из Канавинских боевиков. Один отряд направили в Молитовку, где случилась стычка у здания полиции. В канцелярию полиции М. Р. Белов бросил бомбу, от которой погибло двое полицейских и оказался ранен сам бомбист. Второй отряд должен был курсировать по Канавино и разоружать полицейских. А 15 декабря 1905 года и второй отряд направили в Молитовку. Почему после расстрела Московского вокзала из пушек «героические» революционные отряды самораспустились, и как арестовывали самого товарища Мяздрикова, в воспоминаниях не сказано.
Утром 15 декабря в Макарьевскую часть прибыл взвод артиллерийского капитана Зеленского. Затем взвод вместе с казаками и полицейскими выдвинулся к вокзалу. Там у вокзала задержали двоих дружинников с 800 динамитными капсюлями с гремучей ртутью, 108 пороховыми шашками, 9 кусками бикфордова шнура. Около забора подворья Феодоровского монастыря Зеленский расположил цепь своих солдат, которые взяли под прицел перрон вокзала и железнодорожные пути. Артиллерию, под прикрытием казаков, Зеленский расположил на площади, у гостиницы Пеклера, взяв под прицел вход в вокзал двумя орудиями. Первые артиллерийские выстрелы пробили стены около центральных дверей подъезда. Началась беспорядочная стрельба из винтовок. Причём пули казаков перелетали Оку и попадали в Благовещенскую слободу. В самом Канавино имелись случайные жертвы. Руководство обороной вокзала собралось в квартире начальника станции Лазунова и решило поднять белый флаг. Благо в обороне вокзала остались только семь человек дружинников. Казаки решили на месте расстрелять пленных, но вмешался сам Воскресенский, сказав о приказе доставить их живыми. Один казак всё-таки успел выстрелить в сдавшегося Моисея Евнина, но тот выжил и после отправки в Бабушкинскую больницу исчез.
Две фотографии вида Макарьевской части (вид из здания полиции)
Казаки пытались отыскать Акимова, но Воскресенский записал его под чужим именем. Также оказались задержаны революционеры С. А. Левит, Ф. Н. Васильев, А. М. Марголин, А. В. Любимов, А. А. Абрамов, И. М Круглов, П. С. Топников и раненый казаком М. В. Евнин. От вокзала войска направились к Башкирскому училищу, но там никого не нашли, революционеры скрылись в Молитовке. По дороге солдаты обстреляли дом Акизьева на углу Кузнечной улицы и дом Тамилина. Оттуда, якобы, по ним стреляли. После окончания перестрелки у Макарьевской части стали собираться ломовые извозчики и мелкие подрядчики для расправы с революционерами. Толпа начала избивать подозрительных людей, сильно досталось студенту Шумилову, шедшему с повязкой красного креста. У толпы его отбил околоточный надзиратель.
Часть городовых в Макарьевской части перепилась и была готова выдать революционеров на расправу. Водку с разносолами в часть прислал черносотенец Теребнин, и его план по спаиванию полицейских почти удался. Помощник пристава Антонов, оставшийся в части за главного, попросил капитана Зеленского выставить караул из солдат для арестованных. В 23 часа арестованных отправили на пароход, передав приставу городской полиции Орлову. Всего передали десяток человек, поскольку накануне жандармерия доставила в Макарьевскую арестованных. Потерь, кроме раненого Ухова, у правительственной стороны не было. Но у черносотенцев погибли примерно два человека, количество раненых до конца не известно. У революционеров один убит на железнодорожных путях. Раненых революционеры свозили на квартиру Терентьевых, но их количество уточнить трудно.
Сразу после событий в часть потянулись люди за компенсацией. Первой появилась торговка, которая искала забастовочный комитет, который обещал оплатить ей продукты, взятые у неё с торговой точки у Башкирского училища. Затем появился владелец гостиницы Пеклер, он хотел стребовать деньги за якобы выбитые стёкла от стрельбы орудий. Недолго думая, полицейские вежливо отправили его к губернатору. Для розыска восставших в Канавино прибыл начальник Охранного отделения ротмистр Н. В. Терещенко, товарищ прокурора и судебный следователь. Нашли они только девятнадцатилетнего Ивана Дмитриевича Мяздрякова, который участвовал в устройстве баррикад. Воскресенский собирался его отпустить, но Мяздряков решил разделить участь со своими арестованными товарищами. Положение изменилось, когда за Мяздряковым приехал лесопромышленник Лепешин, которому на поруки и выдали его сотрудника. Но через некоторое время Мяздрякова арестовали городские полицейские и отвезли на допрос к начальнику охранного отделения Н. В. Терещенко. Его приговорили к 4 годам пребывания в арестантских ротах. Но поскольку Мяздряков принял участие в подготовки побега в тюрьме и даже хранил самодельную бомбу в камере, ему добавили 8 лет каторги.
Самодельная бомба-македонка, сормовского изготовления
Арестованным с поличным казаками оказался и семнадцатилетний сын околоточного надзирателя Павла Матвеевича Протатова. Сергей Протатов и Иван Пронин 17 декабря 1905 года около 22 часов были остановлены казаками на железнодорожных путях. Казаки приказали поднять молодым людям руки вверх, но Протатов сообщил, что у него бомба и он рук поднять не может. Казаки приказали положить бомбу на землю и поднять руки вверх, а у Пронина нашли револьвер. Сильно избитых молодых людей привели в Макарьевскую часть. Когда Антонов Д. М. спустился на первый этаж, то увидел, как Павел Матвеевич трясущимися руками оформлял собственного сына. Тогда Антонов заменил старика на другого околоточного надзирателя.
Иван Пронин окончил церковно приходскую школу, затем работал на заводе «Костина», «Проф» и пароходной конторе «Любимова» и везде был уволен за небрежное отношение к службе. Сергей Прончатов окончил Канавинское городское училище и готовился поступать в Духовную семинарию. Совсем недолго служил в почтовой-телеграфной конторе. От приёмного отца, околоточного надзирателя Павла Матвеевича, жил отдельно. Бомбу Прончатова солдаты расстреливали из винтовок, но она не взорвалась. Хотя капитан Зеленский и отговаривал молодого следователя брать бомбу в руки, Рекшинский Сергей Гаврилович его не послушал, и она взорвалась, убив последнего. По воспоминаниям жандарма Лаптева, принимавшего участие в расстреле бомбы, взрыв свалил с ног всех участников этого мероприятия. В 1907 году Прончатов и Пронин бежали с каторги и появились в Канавино, а затем скрылись в другом городе.
Некоторые Канавинские революционеры переродились в обыкновенных уголовников. Так Николай Павлович Денисов в октябре 1905 года держал у себя денежные средства боевых дружин. Эти деньги Денисов пропил, а затем сколотил банду, с которой занялся грабежами. Первым делом, он ограбил казённую винную лавку на улице Елизаветинской. Банду арестовали, но Денисов бежал и, сколотив новую шайку, совершил нападение на контору пароходной компании «Надежда» на Сибирской пристани и магазин Кузнецова в Канавино и т.д. После очередного ареста Денисов приговорён к смертной казни.
Здание Макарьевской полицейской и пожарной части
Подворье Городецкого Феодоровского монастыря с церковью св. Александра Невского
В Канавино продолжалась работа по поиску революционного элемента. Так, 23 декабря 1905 года в 2 часа ночи в Макарьевскую часть прибыл полицмейстер барон Таубе. Он потребовал собрать городовых для обыска на заводе Першица. Но городовые ответили отказом по причине не до конца выплаченных денег за ярмарочные наряды. Только обещание полицмейстера выплатить оставшиеся деньги позволило уговорить полицейских идти на обыск завода. Деньги за ярмарочные наряды действительно выплатили через три дня. В 1906 году в 1 корпусе Нижегородской тюрьмы должна была состояться казнь приговорённых к повешению революционеров. На приказ откомандировать Канавинских полицейских для охраны прядка, Воскресенский ответил отказом, поскольку все его подчиненные отказались участвовать в этом мероприятии. Воскресенский сослался на сложную обстановку в самом Канавино в такой день. Московская судебная палата прислала палача, поскольку в Нижегородской губернии такового не нашлось. За семь повешенных ему выплатили 600 рублей. Называть свою фамилию палач отказался и расписываться тоже, губернатор своим решением разрешил выдать ему деньги на руки без оформления документов. В это время в трактире Матюрина Канавинцы собирали деньги семье революционера Акимова. Обвинительный материал по восстанию в Канавино собирал следователь Р. Р. Вольтановский. Но депутат Государственной Думы от Нижнего Новгорода Савельев А. А. добился передачи дела Акимова в Московскую судебную палату, которая не имела права выноса смертного приговора. Адвокатами у Акимова на суде являлись Синицин Сергей Михайлович и Серебренников Владимир Николаевич. В качестве свидетелей вызывались пристав Воскресенский, помощник пристава Антонов и уехавший в Пермь, бывший полицейский Ухов. Показания полицейских, а также Матюшина и Никитина позволили доказать, что огонь, открытый по черносотенцам, носил характер самообороны. Приговор суда Акимову С. А. оказался мягкий, всего 4 года каторги.
Надо отметить, что рассекреченные воспоминания помощника пристава Дмитрия Михайловича Антонова, заставляют по-новому посмотреть на события 1905 года. Его рассказ разрушает ряд советских мифов о революции 1905 года в Канавино. Например, в советской литературе нападение на митинг революционеров у Московского вокзала 14 декабря 1905 года совершали совместно, как черносотенцы, так и полицейские. Но сам помощник пристава Антонов, подходя к вождям чёрной сотни, сотрудников полиции ни в форме, ни в штатском не видел. Нет документов о руководящей роли жандармов в мероприятиях чёрной сотни или их руководящей роли этого движения в Нижегородской губернии. В фондах ГКУ ЦАНО есть документы о внедрении агентуры охранного отделения в саму чёрную сотню.
Второй разрушенный миф - о поиске полицейскими революционера Акимова среди арестованных боевиков на вокзале, хотя местные полицейские прекрасно знали Акимова в лицо. И тут рушится третий миф о начале строительства баррикад ещё до нападения группы черносотенцев на митинг революционеров. Обращает на себя первая робкая попытка нижегородских полицейских отстаивать свои права, пожалуй, впервые в истории Нижегородской полиции. Очевидно, что хорошие отношения, сложившиеся между отдельными революционерами и сотрудниками Канавинской полиции ещё до начала революционных событий, положительно повлияли на обстановку в самом Канавино в ноябре и декабре 1905 года. Лишних кровопролитий не было. Манифест о свободах, не до конца продуманный, запутал и самих полицейских. Так же хорошие отношения между руководством полиции и революционерами могли сыграть свою роль после 1917 года, когда нижегородскую советскую милицию создавали бывшие полицейские в количестве гораздо большем, чем в других городах РСФСР.
Автор - Радьков Андрей Георгиевич, старший научный сотрудник музея НРО ОГО ВФСО «ДИНАМО»
Источники: ГКУ ЦАНО фонд 1310 опись 1 дело 1.
фонд НИАМЗ, воспоминания Мяздрикова.
ГОПАНО фонд 1866 опись 1 дело 68.
Газета «Волгарь» за 11 сентября, 9,14 октября 7, 8, 11, 16, 24, 26 и 29 ноября, 3, 9, 17 и 22 декабря 1905 года.
Солдаты Ленинской гвардии. Горький, 1977 год.
Нижегородцы-революционеры. Сергей Акимов. Горький, 1983 год.
Просмотров: 10487
statehistory.ru в ЖЖ:
