Кооперативное движение в Самарской губернии рубежа XIX-XX столетий
Статья О.А. Безгиной впервые опубликована в сборнике "Мир предпринимательства Поволжья в исторической ретроспективе" (Чебоксары, 2002).
----
Кооперативное движение в России, зародившееся в 60-е гг. ХIХ в. главным образом в городах в виде производственно-подсобных артелей и ссудо-сберегательных товариществ, довольно быстро охватило практически все регионы страны и породило множество форм.
В Самаре потребительская кооперация началась с общества потребителей, возникшего в 1868 г.1 Организатором его был Андрей Николаевич Хардин, впоследствии лидер Самарского комитета кадетской партии. Этот факт подтверждает мнение о том, что первые потребительские общества в России возникали «сверху», по инициативе просвещенных людей. Не случайно первые потребительские общества назывались «дворянскими» или «барскими». По неведомым нам причинам это общество, просуществовав непродолжительное время, было распущено. Известно, что отношение к нему жителей Самары было неоднозначным. Несмотря на это, вскоре начали возникать и успешно действовать другие подобные общества.
Долгое время существование потребительских обществ было затруднено тем, что для их открытия требовалось разрешение министра внутренних дел. Лишь в 1897 г. это право было предоставлено губернаторам. В 1894 г., с учреждением Устава транспортной потребительской кооперации, был создан Самаро-Златоустовский железнодорожный кооператив. К 1900 г. в нем состояло 1574 чел.2.
В 1900 г. в Самарской губернии работало 5 потребительских обществ. С 1902 г. число их непрерывно росло. Любопытно проследить динамику роста количества потребительских кооперативов3:
Подобная динамика была типичной для кооперативного движения и в целом по России. До 1907 г. потребительская кооперация развивалась весьма медленно и только после Первой русской революции число потребительских обществ начало быстро расти. Колоссальный рост потребительской кооперации пришелся на период Первой мировой войны. Историк русской кооперации начала века А.В.Меркулов считал, что почвой для нее являлись растущая дороговизна жизни и развитие «алчного посредничества»4. Известен афоризм «кооперация — дочь нужды», она — порождение экономической необходимости. Только при наличии значительного контингента людей, реально заинтересованных в возможном удешевлении жизни, появляется почва для развития потребительской кооперации.
В России 60-х гг. этих условий еще не было, так же как и в Самаре. Еще не чувствовалось ее экономической необходимости. Продукты были дешевы. Так, в 1869 г. цены некоторых продуктов на Самарском рынке были такими5:
Жизнь еще не заставляла массы интересоваться кооперацией как средством борьбы с дороговизной. Кроме этого, не выделился еще и контингент людей, реально заинтересованных в возможном удешевлении жизни — общественный класс, на который могло бы опереться потребительское общество. Все тот же А.В. Меркулов утверждал, что главную опору потребительская кооперация получала среди пролетариата, привыкшего к совместным действиям и ощущающего самую острую необходимость в облегчении таким путем своего экономического положения. В мещанско-торговой Самаре того времени пролетариат еще не развился. Поданным П.С.Кабытова, в конце Х1Х в. 82% населения Самарской губернии было занято в сельском хозяйстве6.
О социальном составе населения губернского центра писал самарский общественный деятель того времени П.В. Алабин в книге «Двадцатипятилетие Самары как губернского города», вышедшей в 1877 г. В ней говорилось, что Самара никогда не была, что называется, дворянским гнездом, В сословиях, к которым принадлежали ее жители, всегда преобладал торгово-промышленный элемент. Рабочего класса не было, а та купеческая и мещанская масса, которая населяла Самару, не могла представлять собой активной основы для деятельности потребительских обществ.
Специфической чертой России являлся тот факт, что членами первых потребительских обществ были отнюдь не простолюдины. Это явление отмечалось известным исследователем кооперативного движения М.Л.Хейсиным7. В частности, членами первого потребительского общества в Самаре, организованного А.Н.Хардиным, были помещики, зажиточные люди, крупные чиновники. Характерными, таким образом, для первых потребительских обществ были городские общества. Это были в основном объединения привилегированных классов, так называемые «барские общества». Представители несостоятельных классов являлись, главным образом, лишь покупателями.
Однако постепенно такое положение менялось. Состав обществ стал более демократичным: основную их массу начали составлять представители мелкой буржуазии, рабочих и интеллигенции. Стали возникать сельские потребительские кооперативы. Люди пытались как-то улучшить свое материальное положение — появилась тяга к кооперации. Работа обществ стала оперативнее, сфера их деятельности расширилась.
Кредитная кооперация в России развивалась сначала в деревне. Это было связано с острой нехваткой средств в пореформенный период (выкупные платежи, расходы на покупку и аренду земли, необходимость приобретения инвентаря, рабочего скота и др.) — крестьянство нуждалось в кредите, дать который могли кооперативные организации. В деревне они назывались «кредитное товарищество» или «сельский народный банк». Здесь крестьяне могли получать оборотные средства, не прибегая к помощи ростовщиков. (По подсчетам Н.Л.Клейн, между крестьянином и покупателем стояло иногда до десяти посредников.) Курировала сельские кооперативные организации инспекция мелкого кредита, основанная при Государственном банке.
Первое кредитное товарищество, открывшее свои операции с 3 тыс. рублей занятого капитала, возникло в с. Хрящевка Ставропольского уезда в 1898 г. Первоначально в него входило 372 чел. В течение трех лет Хрящевское кредитное товарищество оставалось единственным, но в 1902 г. в Самарской губернии открылось сразу 20 кредитных товариществ, в которых состояло уже 3872 члена. По истечению года баланс вновь открытых организаций составил 59 тыс. рублей. Из года в год число кредитных товариществ увеличивалось и к 1914 г. достигло 305. Таким образом до начала войны вся Самарская губерния покрылась сетью кредитных товариществ8:
В течение 14 лет развитие кредитных товариществ шло без всяких скачков и ежегодный прирост был постоянным. В одном только Бузулукском уезде в 1905 г. кредитных товариществ было 20, в 1906 - 26, в 1907 - 37, в 1908 – 40, 1909 — 429. В Ставропольском уезде к 1918 г. действовало 36 кредитных товариществ. В 1916 г. все кредитные товарищества Ставропольского уезда объединились в Союз кредитных товариществ10. Явление это было типичным. На территории Самарской губернии действовало четыре кредитных союза.
Вместе с увеличением числа кредитных товариществ росли и их средства, соответственно и помощь, которую они могли оказывать сельскому населению. Средства кредитных товариществ составлялись из собственных капиталов и занятых в Государственном банке.
Баланс капиталов губернских кредитных товариществ на 1 января 1915 г. составлял огромную сумму — 13715500 руб. Это означало, что к тому времени кредитные товарищества окрепли, развились и стали пользоваться доверием населения. Люди понесли сбережения в свой банк, зная, что эти деньги пойдут на общее благо. К началу 1917 г. общее число кредитных и ссудо-сберегательных товариществ по Самарской губернии доходило до 330 с балансом 21479000 руб.11
По мере роста средств кредитных товариществ их операции развивались все больше и больше. С каждым годом увеличивалось число выданных ссуд12:
Таким образом, с каждым годом кредит для крестьянства Самарской губернии становился все более обширным. Расширился круг лиц, пользующихся этим кредитом. Незначительный, из года в год уменьшающийся процент просроченных ссуд свидетельствовал о сознательном отношении крестьян к своему кредитному товариществу, а также о том, что это были так называемые производительные ссуды, которые брались на развитие хозяйства, а не на ежедневные потребности. И только неурожайный 1911 г. выделялся большим процентом просроченных ссуд, что было вполне естественно.
С 1905 г. кредитные товарищества помимо ссудных начали развивать торговую деятельность. К развитию товарных организаций они подходили весьма осторожно и первое время снабжали население такими товарами, сбыт которых был гарантирован. Это были товары, предназначенные для хозяйственного производства: сельскохозяйственные машины, орудия, семена и т.п. По мере развития торговли ассортимент их расширялся и кредитные товарищества перешли к снабжению населения другими товарами, соединив в себе и кредитную, и потребительскую кооперации.
Большое распространение в деятельности кредитных товариществ получили хлебозалоговые операции. Они давали возможность продавать хлеб тогда, когда на него устанавливалась более высокая цена. С введением этих операций крестьянину не нужно было везти хлеб на рынок сразу же после его уборки. Для развития хлебозалоговых операций кредитные товарищества обзаводились довольно крупными зернохранилищами. Теперь крестьяне прибегали к их помощи не только при залоге хлеба, но и при продаже его. Этим обстоятельством были очень недовольны перекупщики хлеба, раньше скупавшие его по ценам, которые сами и назначали.
Таким образом, кооперативные организации проявили себя как талантливые предприниматели. Всего за четырнадцать лет своего существования кредитная кооперация сделала огромное дело: вытеснила из деревни ростовщика, снабдила крестьян дешевым кредитом, перешла к снабжению продуктами и товарами, начала забирать в свои руки хлебные операции. Все эти меры укрепили сельское хозяйство страны. Повысились урожаи, улучшилась жизнь крестьян.
Кроме того, кредитные товарищества явились и первыми культурными центрами в деревне, работа которых воспитывала у крестьян самодеятельность и стремление к самостоятельному улучшению жизни, не надеясь на кого бы то ни было.
Постепенно кооперация все глубже проникала в народную жизнь, и к 1917 г. кредитные товарищества сделались таким же необходимым достоянием деревни, как школа, больница и другие учреждения, без которых невозможна общественная жизнь. С полной уверенностью можно сказать, что с первых лет своего существования кооперация способствовала повышению и материального, и культурного уровня людей, в самом широком смысле этого слова.
К лету 1914г., когда была объявлена война с Германией, экономика России переживала подъем. Россия была основным мировым экспортером хлеба. Страну охватил патриотический энтузиазм. Пресса писала, что если не раздавим немца за пять месяцев в бою, то победим их нашим изобилием. В России не только не может быть голода и дороговизны, напротив, ввиду прекращения экспорта хлеба будет колоссальный излишек и дешевизна продовольствия.
Однако за пять месяцев немец не поддался, а русская армия стала переживать серьезные затруднения в снабжении продовольствием и чем дальше, тем сильнее. Война оказалась страшной и затяжной. Патриотизм хлебодержателей быстро прошел: запасы хлеба придерживались, а цены стремительно росли. По мере втягивания экономики России в войну трудности со снабжением принимали все более основательный характер.
Самым тяжелым образом война отразилась на положении сельского хозяйства России. Началось повсеместное сокращение посевных площадей. Одним из важнейших факторов, повлиявшим на состояние сельского хозяйства в годы войны, был недостаток рабочих рук. По данным Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1916 г., работоспособное мужское население деревни сократилось примерно на сорок процентов. За три года война вырвала из сельского хозяйства пятнадцать миллионов человек. На состоянии сельского хозяйства отразилась также мобилизация для нужд армии около двух миллионов лошадей13. В связи с войной резко сократилось внутреннее производство и ввоз сельскохозяйственных машин. В 1916 г. было произведено лишь двадцать пять процентов от общего количества сельскохозяйственных машин и орудий, выпущенных промышленностью России в 1913 г., а ввоз из-за границы уменьшился наполовину. Почти полностью прекратился импорт минеральных удобрений, составлявший в 1913 г. 34 млн. пудов. Внутреннее производство удобрений, удовлетворявшее и до войны лишь тридцать процентов общей потребности, резко уменьшилось14.
Разруха, вызванная войной, нанесла жесточайшие удары и по промышленности России, и по крестьянскому хозяйку. Уже 17 февраля 1915 г. вышел указ, предоставлявший право командующим военных округов запрещать вывоз продовольственных товаров из производящих местностей, утверждать обязательные цены на эти продукты и применять реквизицию.
Первая мировая война обострила продовольственное положение в стране. К февралю 1917 г. дефицит хлеба составлял 550 млн. пудов. Временное правительство не смогло улучшить ситуацию или создать предпосылки для его изменения15. В связи с этим возросла роль потребительской кооперации в экономической жизни России. В условиях спекулятивной горячки люди увидели в общественных лавках средство спасения от лишений. Число обществ потребителей в 1914—1916 гг. выросло с 10 тыс. до 23,5 тыс., а кредитных товариществ — с 13 тыс. до 16,5 тыс. Количество членов в различных кооперативных организациях с 1910 г. по 1916 г. удвоилось и достигло 12 млн. человек16.
Таким образом, в период Первой мировой войны произошел скачок в развитии потребительской кооперации. Это явилось, с одной стороны, следствием резкого сокращения в деревнях промышленных продуктов первой необходимости, а с другой — результатом ликвидации частной торговли, не пожелавшей подчиняться распоряжениям и контролю правительственных Продовольственных комитетов. Кроме того, товаропроизводящая сеть в условиях экономических трудностей была не в состоянии удовлетворить нужды населения. Расходы на эти цели становились непосильными для отдельных торговцев.
Центросоюз вырос в мощнейшую организацию, распространявшую свою работу на всю страну, имевшую свои отделения и конторы во всех крупных торговых пунктах, владевшую фабриками и заводами, располагавшую своими конторами за границей.
В 1915 г. уездные продовольственные совещания Самарской губернии начали привлекать к распределению продовольственных товаров кредитные и ссудо-сберегательные товарищества. Большинство из них охотно приняли на себя новые функции и стали играть роль распределительных пунктов. В связи с этим появилась необходимость выработать правила и упорядочить эту работу. Такие правила постепенно вырабатывались. К примеру, 5 декабря 1916 г. Продовольственным совещанием были разосланы циркулярные письма ко всем кредитным товариществам и потребительским обществам, в которых рекомендовалось все заказы на соль проводить через Продовольственное совещание и выдавать не более двух пудов на семью.
Продовольственное совещание стремилось к тому, чтобы все товары, распределяемые им через кооперативы, отпускались по установленным расценкам. Кроме того, кредитным товариществам предлагалось увеличить размеры вкладов, по которым Продовольственное совещание обещало выплачивать товариществам 5% годовых17.
Основными продуктами, распределяемыми Продовольственным совещанием через кооперативы, были сахар и соль. С 1 декабря 1916 г. для распределения сахара была введена карточная система. Ежемесячно кредитные товарищества обязаны были представлять отчет о его расходовании.
Первого декабря 1916 г. в Бузулуке был созван съезд кредитных и потребительских обществ уезда для обсуждения продовольственных проблем и вопроса об участии в военном займе. На съезде, в частности, говорилось о том, что «тот дух спекуляции и легкой наживы, охвативший всю страну, к сожалению, оказал влияние и на кооперативные организации»18. В качестве мер, призванных способствовать улучшению процесса распределения продуктов, съезд признал необходимость кооперативным организациям установить единые цены на все товары, получаемые от Продовольственного совещания и от организации волостных и сельских Контрольных комитетов. Работа эта продолжалась и после Февральской революции.
Развитие страны после Февраля пошло по линии нарастания напряженности, усиления противостояния. Конфронтация между рабочими и предпринимателями, крестьянами и помещиками, солдатами и офицерами разрасталась. Политическая и психологическая вражда усиливалась. Нарастала политическая борьба, накаленность атмосферы была предпосылкой новой масштабной кровавой схватки.
Реально действовавшая демократия не сумела разрешить противоречия жизни, ответить на народные требования. Общество не было удовлетворено достигнутым. Октябрь стал логическим развитием событий лета и осени 1917 г.
Продовольственного вопроса Временное правительство не решило, хотя и ознаменовало начало своей деятельности изданием 25 марта 1917 г. Постановления о государственной торговой монополии на хлеб, согласно которому все количество хлеба, за вычетом запаса, необходимого для продовольствия и хозяйственных нужд владельца, поступало в распоряжение государства. Однако этот шаг по ограничению прав сельских собственников не дал заметных результатов. Начиная с марта по всей России нарастало стихийное крестьянское движение, которое с осени переросло в крестьянскую войну. По некоторым данным, если в мае было захвачено и разгромлено 152 помещичьих имения, то в сентябре – уже 95819. За сентябрь-октябрь (по неполным данным) только в 26 губерниях Европейской России произошло свыше 3500 крестьянских выступлений. К концу октября 1917 г. крестьянское движение охватило более 90% уездов Европейской России20.
Временное правительство не успевало подавлять волнения, хотя и наращивало репрессии. Так, в марте—июне с помощью войск было подавлено 17 крестьянских выступлений, а в сентябре—октябре — 10521. Призрак голода навис не только над армией, но и над страной в целом. В своем докладе Предпарламенту 16 октября 1917 г. министр продовольствия С.Н.Прокопович жаловался, что «продовольственное дело висит на ниточке... Эта ниточка в любой момент может порваться»22.
Огромную работу по решению продовольственных проблем проводили кооператоры. Осенью 1917 г. председатель Самарского продовольственного комитета Филоненко, отчитываясь в проделанной работе, говорил: «Вся гигантская работа губернского продовольственного комитета по снабжению хлебом проведена при помощи кредитной кооперации»23.
Кредитные товарищества дали возможность вывезти из Самарской губернии для армии и голодающих губернии 29 млн. пудов хлеба, в то время как Симбирский продовольственный комитет, не прибегая к помощи кредитных товариществ, вывез лишь 600 тыс. пудов за тот же период. Несмотря на это, председатель Самарского губернского продовольственного комитета отмечал, что постепенно Самарская губерния из вывозящей хлеб превращалась во ввозящую, так как необходимо было кормить голодных.
Самарская губерния, считавшаяся житницей России вдруг очутилась в положении «голодающей губернии». Уже с осени 1917 г. неоднократно возникала опасность взрыва недовольства населения на почве хлебного голода. События развивались по нарастающей: сначала сокращение пайка для жителей города Самары, затем отсутствие муки и пшеничного хлеба к Рождеству и с января 1918 г. система наделения граждан Самары только печеным хлебом. Губернский продовольственный комитет еще в ноябре 1917 г. указывал на отчаянное положение, сложившееся в некоторых уездах губернии (Бутулукский, часть Николаевского), где на почве недоедания развивались цинга и другие заболевания.
Заготовительная кампания осенью 1917 г. проводилась Самарским губернским продовольственным комитетом. Начиная с сентября ссыпка хлеба по губернии резко уменьшилась. Причем убыль эта поразительна. Если количество зерна, ссыпанного в сентябре, принять за 100%, то с сентября ссыпка имела следующую динамику24:
Таким образом, подвоз хлеба к ссыпным пунктам прекратился еще в декабре 1917 г. и год 1918 в продовольственном плане был начато нуля. К весне 1918 г. в Самарской губернии, во многих местах израсходовавшей семенной хлеб на продовольственные нужды, возникла опасность оставить поля незасеянными из-за недостатка семян.
По сведениям статистического отдела Самарского губернского продовольственного комитета, зимой 1918 г. количество хлебов всех видов составляло в губернии 68,19 млн. пудов. Из них 22,6 млн. пудов были необходимы для посева. До следующего урожая на продовольственные потребности и корм скоту оставалось всего 45,59 млн. пудов. Хотя, по данным того же Самарского губернского продовольственного комитета, на эти нужды до 15 апреля 1918 г., то есть до начала посевной, необходимо было 54,68 млн. пудов. Таким образом, уже весной в губернии недоставало более 9 млн. пудов хлеба, и это количество продолжало возрастать25.
Начинался продовольственный кризис, который с каждым днём углублялся. Вокруг продовольственного дела разгорались политические страсти. Еще с осени 1917 г. наблюдались проявления политической анархии. Работа Самарского продовольственного комитета оказалась на грани срыва.
Хлеб, предназначенный для Самарской и других губерний, при перевозке из южных районов зачастую перехватывался. Характерно, что хлеб экспроприировался не отдельными бандами, а государственными организациями. Например, Советы Сызрани самовольно разгрузили две баржи с самарским хлебом. Зерно, привезенное на саратовские мельницы (около 90 тыс. пуд.), было отобрано властями города Саратова. То же произошло с хлебом, отправленным из Самарской губернии на Западный фронт через Саратов.
Таким образом, хлеб, вывозимый из Самарской губернии экспроприировался организациями других губерний. Не лучше обстояли дела и внутри губернии: местные организации не выполняли постановлений Самарского губернского продовольственного комитета и запрещали всякий вывоз.
Кроме того, в дело распределения хлеба начали вмешиваться посторонние организации. Население также далеко не всегда подчинялось распоряжениям губернского продовольственного комитета. Несмотря на государственную монополию на хлеб, тайная и явная продажа хлеба имела широкое распространение. Наряду с этим люди отказывались отдавать избытки хлеба для нуждающихся в нем других волостей.
Однако самый большой урон нанесло распространившееся осенью 1917 г. совершенно новое для того времени явление — так называемое «мешочничество»: тайный вывоз хлеба за пределы губернии. Губернский продовольственный комитет пытался бороться с этим явлением с помощью силы, военными отрядами, продовольственной милицией. К сожалению, в большинстве случаев их работа не приводила к положительным результатам по причинам, от них не за висящим. К моменту создания продовольственной милиции в декабре 1917 г. мешочничество из случайных разрозненных групп превратилось в стройную экономическую организацию, располагавшую своим определенным штатом и немалой силой.
В декабре 1917 г. из Петрограда по распоряжению Военно-революционного комитета Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, утвержденного Советом Народных Комиссаров, был прислан отряд матросов из 52 чел. для организации беспрепятственной доставки грузов по железным дорогам. Через несколько дней отряд телеграфировал о немедленной высылке еще ста вооруженных солдат. А через две недели отряд матросов вернулся в Петроград, заявив, что бороться с мешочниками невозможно, ибо это крупная дисциплинированная сила.
В дальнейшем неэффективность борьбы с экономическими преступлениями лишь силами военных проявлялась все больше. Опыт показал, что борьба с надвигающимся продовольственным кризисом должна вестись прежде всего экономическими средствами.
Самарский журнал «Кооперация и жизнь» в то время писал: «Вместо планомерной системы, основанной на учете, главным образом, экономических условий, вместо установления борьбы с продовольственной разрухой способами и средствами, вытекающими из экономических предпосылок, мы встречаемся с системой временных мер, с стремлением однобокого «уравнения» и угодливости массам. Борьба с мешочничеством, как способ пресечения спекуляции, для нового Комиссара продовольствия г. Троцкого превращается в систему — вплоть до расстрелов сопротивляющихся». А его предшественник на этом посту А.Г.Шлихтер во время своего посещения Самары прямо указал на способ разрешения продовольственного кризиса в стране. По его мнению, надо было просто «научиться стрелять»26.
Самарский губернский продовольственный комитет на ноябрьском 1917 г. пленуме установил общие положения ведения продовольственного дела. В основу своей работы были положены принципы, выработанные Всероссийским продовольственным съездом, а именно — аполитичность, полная нейтрализация политическою дела и необходимость продолжения работ до Учредительного собрания, которому и предписывалось в дальнейшем реорганизовать продовольственное дело.
Реальное же положение дел с продовольствием в стране становилось все более плачевным, подчас трагическим. Журнал «Кооперация и жизнь» в январе 1918 г. писал: «Население города Самары испытывает острую нужду в хлебе, а подчас голодает. В очередях стоят сутками и были случаи замерзания людей в ожидании получения хлеба. Ввиду крайне опасного положения все кооперативы должны немедленно прийти голодным на помощь и принять все меры, чтобы крестьяне везли свой хлеб в кооперативы, обменивая его на товары. И направлять его в Уездные и Губернские союзы, которые уже займутся распределением хлеба на местах»27.
В годы Первой мировой войны Союзы потребительских обществ вошли в тесное взаимодействие с Союзами кредитных товариществ. В 1918 г. эти отношения были закреплены в обязательной для обоих союзов форме: каждое потребительское общество коллективно вступало в члены кредитного товарищества, которое открывало ему краткосрочный кредит в размере паевого капитала, а также кредит под залог товаров. В свою очередь кредитное товарищество вступало членом во все находящиеся в волости потребительские общества, внося им определенную сумму за несколько паев, чем и увеличивало оборотные средства потребительского общества. Соответственно Союз потребительских обществ вступал в Союз кредитных товариществ, который открывал Союзу потребительских обществ кредит.
Все товары потребительского характера приобретал, изготовлял и затем распределял Союз потребительских обществ. Союз кредитных товариществ приобретал и распределял товары производственного характера. Например, в Ставропольском уезде исключительно в ведении Союза кредитных товариществ находились все ремонтные мастерские по починке несложных земледельческих орудий и машин, чугунолитейный завод с кузнечно-слесарным и деревообрабатывающим отделами, разделка леса на доски, дрова, колеса и прочий щепной товар, а также закупка хлеба. В сферу деятельности Союза потребительских обществ входило: покупка яиц, сала, мяса, других продуктов питания, переработка этих и других продуктов (мыловаренный завод, кондитерская фабрика и т.п.). Типография была куплена сообща.
Отношение Советской власти к кооперации в первое время оставалось отрицательным. Новое пролетарское государство стремилось создать абсолютно новую экономику. Кооперация рассматривалась ею как буржуазная организация. Однако Ленин понял необходимость использования кооперативных организаций, их опыта работы, хотя и рассматривал уже имевшуюся потребительскую кооперацию всего лишь как организационную форму, пригодную для осуществления учета и контроля при распределении продуктов потребления.
В результате переговоров с руководящими деятелями кооперации был выработан и на заседаниях СНК 9 и 10 апреля 1918 г. принят компромиссный декрет «О потребительских кооперативных организациях». Согласно этому декрету на основе взаимных уступок Советская власть отказывалась от принципа бесплатного и обязательного вступления всех в кооперативы. Кооперация, со своей стороны, принимала на себя обязательство выполнять государственные поручения по распределению предметов потребления среди всего населения, однако сохранялась как самостоятельная организация с присущими ей внутренними принципами деятельности. В частности, сохранялись добровольность вступления в кооперацию, вступительные и паевые взносы, выплата дивидендов. Компромисс, заключенный весной 1918 г. между государством и кооперацией, благоприятствовал сотрудничеству на местах кооперации со вновь создаваемыми продовольственными органами.
Достигнутый компромисс вызвал оптимизм у руководителей местной кооперации. Вскоре после издания декрета от 12 апреля 1918 г. в Самарский Совет народного хозяйства Самарским Советом кооперативов был направлен доклад «Об организации кооперативов в связи с декретом Совета народных Комиссаров». В нем, в частности, говорилось: «Вырвавшись из тисков политической закабаленности, русская кооперация с первых же дней революции спокойно, уверенно и планово принялась за регулирование хозяйственной жизни страны. Уже с первых дней революции, несмотря на политике потрясения и перемены, кооперация неустанно организовывала заготовку и распределение предметов первой необходимости, являясь почти всюду, в частности в Самарской губернии, одним из наиболее деятельных помощников продовольственных комитетов»28.
Далее в докладе говорилось, что в течение короткого времени кооперация успела создать мощный, громадный и в то же время гибкий аппарат заготовок и распределения. Говоря о чрезвычайной разрухе в организации народного хозяйства, в организации продовольственного дела, которые создали благоприятную почву для организации всякого рода стихийных движений, основанных на безвыходном положении, в котором находились беднейшие народные массы, авторы письма выражали уверенность, что «взяться за решение вопросов народного хозяйства, за практическое проведение их в жизнь при современном состоянии народного хозяйства способны только кооперативы»29.
20—25 мая 1918 г. в Самаре прошел областной съезд кооперативов Средне-Волжского района, на котором были 73 представителя от Симбирской, Казанской, Уфимской, Оренбургской и Самарской губерний, Туркестанской области и от центральных кооперативных организаций. Главным тезисом, который звучал во многих выступлениях на съезде, был следующий: «Восстановление экономических сил страны может осуществляться лишь при широкой самодеятельности самого населения»30. В докладе кооператора Архипова «Сельскохозяйственная кооперация и ее формы» говорилось: «Необходимо стремиться к возможно более широкому развитию сельскохозяйственных товариществ и артелей по совместному производству, переработке и сбыту продуктов, как одного из способов скорейшего поднятия производительных сил страны»31. На съезде говорилось о развитии и кредитной, и потребительской кооперации, о необходимости разумно распределять задачи между разного рода кооперативами, но при тесном их взаимодействии.
Доклад «Финансовые задачи кооперации» был посвящен теме организации собственного кооперативного кредита и развитию своего Центрального Всероссийского кооперативного Московского народного банка путем увеличения его капитала. Предполагалась подписка на акции.
Большое внимание на съезде уделялось вопросу заготовки хлеба. Было принято решение, по которому кооператоры требовали передачи им всех элеваторов, принадлежащих Государственному банку, так как считали кооперативную заготовку хлеба наиболее рациональной в тех условиях. Известно, что еще во время Первой мировой войны, когда в стране впервые была установлена хлебная монополия, продовольственные органы использовали потребительские и кредитные кооперативы в качестве технического аппарата по заготовке хлеба.
В многочисленных докладах, посвященных культурно-просветительной деятельности кооперативов, говорилось о том, что «в содержание культурно-просветительной деятельности кооперации должно входить не только внешкольное образование (библиотеки-читальни, чайные, книжные склады, музеи, курсы и школы), а также дошкольное и профессиональное.
Весна—лето 1918 г. — решающий этап в судьбе России. Маховик Гражданской войны раскручивался все сильнее, и уже нельзя было остановить наступления самого кровопролитного ее этапа. Ни одна из сторон не собиралась отступать или сдаваться. Заявления представителей разных сторон были проникнуты ожесточением, ненавистью к противнику, готовностью сражаться до конца. Борьба неизбежно должна была продолжаться до полного поражения одной из сторон.
Кооператоры продолжали работать, подстраиваясь под те условия, которые предлагала им жизнь. 14 августа 1918 г. исполнился год Самарскому союзу кооперативных объединений. За год своего существования он проделал большую работу по ссужению Союзов необходимыми для хозяйственных оборотов ссудами. Благодаря этой помощи Губернский союз открыл обувную механическую мастерскую, лесопильный завод и типографию; Бузулукский союз — мыловаренный завод, пароводяную мельницу; Васильевский союз — мукомольную вальцовую мельницу, лесопильный завод; Бугурусланский союз — сапожную мастерскую, кожевенный завод и мастерскую по ремонту сельскохозяйственных машин; Бугурусланский мусульманский союз потребительских обществ открыл типографию; Мелекесский союз — типографию, чугунолитейный механический завод по производству и ремонту сельскохозяйственных машин и орудий. Этот список можно было бы продолжить.
В августе 1918 г. Самарский союз кооперативных объединений проводил большую хлебную кампанию. Им было организовано до пятидесяти ссыпных пунктов. Кроме того, при кредитных товариществах имелись собственные зернохранилища вместимостью 15 млн. пудов хлеба. Союз организовал покупку хлеба в Сибири. Однако выдержать конкуренцию с частным капиталом и получить абсолютное право на заготовку хлеба кооператорам так и не удалось. Несмотря на это всего за один год своего существования Самарский союз кооперативных объединений снабдил голодные уезды Самарской губернии семенами, сельскохозяйственными машинами, открыл несколько ремонтных мастерских сельскохозяйственных машин и орудий.
Новые политические реалии не могли не затронуть кооперацию. Известный в Самаре кооператор Б.Краснослободский выступил по этому поводу в журнале «Кооперация и жизнь», где утверждал, что кооперация по природе своей аполитична. Не ее дело вмешиваться в политику, «и если казалось что кооператоры все же вмешивались в политику, то это скорее было вмешательство политики в кооперацию и ее естественная самозащита от покушающихся на ее существование. ...Вновь ушедшие простят нам, что мы не с ними, a вновь пришедшие не вменят нам в вину, что мы жили и работали с их политическими врагами»32.
Автор далее говорил, что солидный, налаженный аппарат кооперации не должен подлежать никакой ломке. Он должен быть сохранен для продолжения народного дела, ибо кооперация — это тот аппарат, который способен облегчить жизнь любой власти и народа в дни разрухи и построения нового общества.
Кооператоры пытались отстраниться от политической борьбы. Но жизнь показала, что в условиях дошедшего до предела противоборства двух сторон остаться в стороне такой крупной хозяйственной организации невозможно. С октября 1918 г. в условиях «военного коммунизма» кооператоры начали проводить закупку зерна под контролем Губпродкома. Заготовкой хлеба в Самарской губернии занималась и контора Центросоюза, но с ноября 1918 г. Губпродком отказал ей в заготовках хлеба и предложил передать ему все ссыпные пункты Центросоюза.
В целом по стране, несмотря на условия довольно жестких ограничений, кооперация, при сохранении своих основополагающих принципов, достигла существенного сдвига. По исследованиям Л.Е.Файна, согласно поступившей в СНК справке о деятельности кооперации по выполнению декрета от 12 апреля 1918 г. на 1 ноября 1918 г. в семнадцати губерниях страны кооператоры обслуживали более 90% населения, в восьми — от 70 до 90% и только в шести — менее 70% населения. Общее число потребительских обществ в течение 1918 г. увеличилось на 12 тыс. и достигло 47 тыс.33 Расширение кооперативной сети сопровождалось возрастанием удельного веса потребительской кооперации в экономике страны. Ее оборот в 1918 г. достиг примерно 40% общего торгового оборота товаров потребительского ассортимента в стране34.
В условиях Гражданской войны не удалось сохранить ранее достигнутый компромисс между государством и кооперацией. 21 ноября 1918 г. СНК утвердил Декрет об организации снабжения, который фактически передавал в руки государства весь аппарат потребительской кооперации, без ее на то согласия. Национализация Московского народного банка по декрету от 2 декабря 1918 г. лишала кооперацию финансовой независимости. К концу декабря в соответствии с установленным Продовольственным комитетом порядком распределения Средне-Волжский союз потребительских обществ спешно провел организацию сети многолавочных обществ потребителей по всей губернии для распределения через них товаров. При этом были серьезно затронуты интересы районных союзов и поставлено под сомнение само их существование. На начало 1919 г. в Самарской губернии существовало 322 кредитных товарищества. Все они вскоре прекратили свое существование, так как были преобразованы в потребительские общества.
Декрет от 20 марта 1919 г. «О потребительских коммунах», утвердивший объединение рабочей и общегражданской кооперации с продовольственными органами в единый распределительный механизм — потребительскую коммуну, стал следующим шагом, лишившим кооперацию независимости. Каждый гражданин обязан был стать членом потребительской коммуны и приписаться к одному из ее распределительных органов35. Коммуны подчинялись местным и центральным продовольственным комитетам, которые фактически получили право полного контроля над деятельностью кооперативов. Таким образом, кооперативные организации были сведены до роли служебных органов Губпродкома. Они были лишены заготовительных функций и собственного промышленного производства. Лишившись собственных финансовых средств, они были переведены на содержание государства как и любое другое государственное учреждение.
Таким образом, в целом по стране вся кооперация и Центросоюз были перестроены так, чтобы обслуживать все население, не деля его на членов кооперативов и остальных граждан. Они превратились просто в орган распределения. Поменялось и все руководство кооперативных организаций. Теперь главным принципом при принятии на работу стал принцип партийной принадлежности.
Короткая история кооперативного движения в России в начале XX в. на примере одной только Самарской губернии ярко продемонстрировала, что несмотря на недостаточно развитую экономику и административно-бюрократическое воздействие властей, в стране за относительно короткий срок сложился четко действующий, эффективный механизм, способный обеспечивать выживаемость малообеспеченной, но значительной части населения.
1 Гринштейн И.М. Первенец Самарской кооперации. Самара, 1920. C.3.
2 Плакитин П.Г., Кротов М.Л. Тезис-конспект о кооперации. Самара, 1924. С.5.
3 Государственный архив Самарской области (ГАСО). Ф.Р-510. Оп.1 Ед. хр. 5. Л.13.
4 Меркулов А.В. Исторический очерк потребительской кооперации в России. М., 1917. С.5.
5 Гринштейн И.М. Первенец Самарской кооперации. С.10.
6 Кабытов П.С. Аграрные отношения в Поволжье в период империализма (1900-1917 гг.). Саратов, 1982. С.11.
7 Хейсин М.Л. Исторический очерк кооперации в России. Пг. 1917.
8 ГАСО. Ф.Р-510. Оп.1. Ед. хр. 5. Л.32.
9 Там же.
10 Там же. Ф.Р-158. Оп.1. Ед. хр. 59. Л.5.
11 Там же. Ед. хр. 367 Л.30.
12 Там же. Ф.Р-510. Oп. 1. Ед. хр. 5. Л.40.
13 Шляпников А. Канун семнадцатого года. Ч.1. М.—Пг., 1923. С.10-22, 40-41, 223-232, 248-250.
14 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.49. C.298-302.
15 Семенникова Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаии. Брянск, 1999. С.378.
16 Народная жизнь, 1918. № 1. С.4.
17 ГАСО Ф.Р-324. Оп.1. Ед. хр. 12. Л.25.
18 Там же.
19 Поляков Ю.А. Гражданская война: взгляд сквозь годы. Уфа, 1994. С. 17.
20 Великая Октябрьская социалистическая революция. Изд.З, доп. «Советская энциклопедия». 1987. С.254.
21 Поляков Ю.А. Указ. соч. С. 16.
22 хрестоматия по истории России. 1917-1940 гг. М., 1995. С.62.
23 Кооперация и жизнь. 1918. № 1. С.5.
24 Там же.
25 Там же. С. 12.
26 Кооперация и жизнь. 1918. № 4. С.32.
27 Там же.
28 ГАСО. Ф.Р-172. Оп.1. Ед. хр. 6. Л.31.
29 Там же.
30 Там же. Ед. хр. 8. Л.23.
31 Там же. Л.41.
32 Кооперация и жизнь, 1918. № 9. С.18.
33 Файн Л.Е. Отечественная кооперация. Исторический опыт. Иваново, 1994. С. 135.
34 Союз потребителей, 1922. № 10. С.10.
35 Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам (1917-1967 гг.). М., 1967. Т.1. C.115.
Просмотров: 9543
Источник: Мир предпринимательства Поволжья в исторической ретроспективе. Чебоксары, 2002.
statehistory.ru в ЖЖ:
