Городские реформы Петра Великого - от бурмистерских палат до магистратов

Принято считать, что Пётр Великий только и делал, что укреплял абсолютную монархию, а демократии был чужд. На самом деле это не так, и демократические элементы управления вводились и при его правлении.

Реформа управления русских городов была затеяна Петром Первым после возвращения из-за границы. Тридцатого января 1699 г. последовал указ «Об учреждении Бурмистерской Палаты для ведомства всяких расправных дел между Гостями и посадскими людьми, для управления казенными сборами и градскими повинностями, и об исключении Гостей и посадских людей из ведомства Воевод и Приказов». Бурмистерская палата учреждалась в Москве, а затем такие же появились и в других городах России[1]. Московской Бурмистерской палате подчинялись земские избы всех городов, которые должны были заменить собой приказные избы и воевод. 12 Земских бурмистров заседали в земских избах городов и других крупных населенных пунктов, за исключением Москвы, посадским населением которой ведали Московские бурмистры, и Сибири, в городах которой в соответствии с именным указом от 29 октября 1699 года власть оставалась в руках воевод[2]. Состав земских изб, равно как и Московской бурмистерской палаты был выборным, так что можно говорить, что данная реформа в какой-то степени была реформой местного самоуправления.

Московские бурмистры играли двойную роль – с одной стороны, ведали московским посадом, с другой – являлись центральным государственным органом по управлению городами. Бурмистры выбирались ежегодно и на годовой срок из всех московских корпораций: гостей, гостиной сотни и изо всех сотен и слобод «добрых и правдивых людей, кого они меж себя и поскольку человек похотят»[3].
Основной обязанностью московских бурмистров был контроль за сбором податей:

..смотреть и беречь накрепко, которые купецкие и торговые и промышленные люди и чернослободцы и приезжие из городов, живучи на Москве в слободах и у беломестцов, а податей и с торгов и с промыслов своих пошлин не платят: и тех им, бурмистрам, податьми обложить вновь, и с торгов и с промыслов их имать пошлину по Торговому уставу, чтоб посадские и всякие торговые и промышленные люди и чернослободцы и приезжие из городов, живучи в слободах у беломестцов, без податей не были, и безпошлинно не торговали и не промышляли, также бы и беломестцы безпошлинно не торговали и не промышляли; а принимать вышепомянутые московские и из иных городов всякие окладные доходы и сборы тем выбранным бурмистрам, и из тех доходов в расход давать по Его, Великаго государя указу; а которые денежные и иные доходы у них, бурмистров, за расходы у году станут оставаться, и им, бурмистрам, те остаточные доходы отдавать в Приказ Большия Казны.[4]

Другой обязанностью бурмистров должен быть безволокитный и беспристрастный суд над посадскими людьми по всяким их судебным делам: “челобитчиковым”, т. е. по частным искам, “расправным”, по которым привлекало к ответу государство и “купецким”, так называемым коммерческим процессам.

Выборы в московские бурмистры


Московские бурмистры должны были выбираться 38 московскими корпорациями. Две из них - гости (крупные купцы, торговавшие с другими городами и другими странами) и гостиная сотня (торговые люди из посада и крестьян. Сотня в данном случае название условное, не говорящее о численности) не имели территориального характера, а остальные 36 были связаны с различными районами Москвы.
Гостиная сотня восприняла бурмистрскую должность как очередную тяжёлую повинность и решила от выборов уклониться:

В нынешнем, государь, в 207 [7207 г. от сотворения мира] году в феврале месяце по твоему, великого государя, именному указу сказан нам, холопем твоим, в Разряде твой, великого государя, указ, выбрать нам меж собя к гостям в товарищи в бурмисты. И у нас ныне, холопей твоих, выбрать в бурмисты из московских жителей очередных людей некого; многие наша братья служат московские жители неочередные службы, на иных есть службы по две.
…А есть, государь, у нас, очередные люди в городех гостиной же сотни и служить им, тем городовым людем, очередь; а они люди добрые и пожиточные, такая служба служить им в бурмистах мочно.[3]

Таким образом, гостиная сотня предлагала назначить в бурмистры иногородних купцов. Фамилии кандидатур указывались в этом же заявлении. Царская администрация с этой просьбой согласилась. Выборы бурмистров от гостиной сотни состоялись 4 марта. Вот что было записано в избирательном протоколе:

Лета 7207 марта в 4 день – по указу великого государя царя... гостиной сотни староста Михайло Попов и все сотенные люди выбрали мы всею сотнею гостиной же сотни в бурмистры Афанасья Михайлова сына Гурьева, Ивана Якимова сына Крылова, из Казани Ивана Афанасьева сына Микляева, Соли Камской Степана Борисова сына Елисеева. И они люди добрые и пожиточные и с такое дело их будет, и во всём им верим. В том мы на них всею сотнею и выбор дали за руками. К сему выбору староста Михайло Попов руку приложил. К сему выбору Антипа Антипин руку приложил.[3]

От гостиной сотни было выбрано четверо бурмистров, из них двое иногородних, не успевших, конечно, прибыть в Москву на выборы и выбранных заочно. От гостей также было выбрано четверо бурмистров. Также выборы прошли в Кадашевской слободе в Замоскворечье и в Мещанской слободе за Земляным городом, от каждой из которых было выбрано по одному бурмистру. На избрании бурмистров от указанных выше четырёх корпораций московского посада выборы оборвались, вероятно, в связи с пересмотром вопроса о числе бурмистров, которое должны выбирать московские корпорации.

17 апреля Петром Первым был издан следующий указ:

Великий государь указал, - послать свой указ к гостям и гостиные сотни и всех сотен и слобод жителям: буде они бурмистров не выбрали, и они б по прежнему его, великого государя, указу в бурмистры из них, гостей, и гостиные сотни и изо всех слобод выбрали по человеку добрых людей. А из тех бурмистров быть по их выбору 12 человекам, а из 12 человек одному человеку помесячно президентом. А которые московские слободы малые, дворов по 20 и по 30, и с тех слобод в бурмистры не выбирать.[3]

Как видно, данный указ избавляет малочисленные и потому маломочные корпорации, от выборов, однако в основной своей части он неясен. Вот что по его поводу пишет М. Богословский[3]:


И общий его смысл, и отдельные детали можно понимать по-разному. Его можно было понять как распоряжение о двустепенных выборах. Корпорации избирают выборщиков, неудачно и неуклюже в таком случае названных бурмистрами, по одному от каждой, а уже эти выборщики выбирают из своей среды 12 человек, которые и составляют правящую коллегию, причем каждый из них раз в месяц бывает по очереди президентом. При таком толковании мы имеем двенадцатичленную правящую коллегию, избираемую двухстепенно, именно, собранием выборщиков, избранных в свою очередь корпорациями московского посада по одному от каждой. Но указ можно было толковать и иначе. Так как он говорил только о выборе «двенадцати человек», не давая им даже названия бурмистров, не назначая им никаких других функций, кроме помесячного президентства по очереди, и ни слова не говорил о том, чтобы эти 12 человек были правящей коллегией, то его можно было истолковать и так, что он предписывал выбрать от каждой корпорации, за исключением малочисленных, по бурмистру, что эти бурмистры и составляют обширную правящую коллегию и что избираются из них еще 12 человек, которые по очереди будут в этой многолюдной коллегии править должность президента. Такое толкование можно было дать указу тем более, что широкая коллегия бурмистров из 38 членов устанавливалась в резолюциях 16 марта, изменявших порядок выборов и предписывавших избрать по одному бурмистру от каждой московской корпорации.


К 6 июля было выбрано 35 бурмистров. Однако из-за последующих перестановок точный состав Бурмистерской палаты, 17 ноября 1699 г. переименованной в Ратушу, остаётся неясным. Вот что пишет всё тот же М. Богословский:

С начала марта по 1 сентября действовали, подготовляя введение новых учреждений, 10 бурмистров, избранных в марте; но остается неизвестным, как это было неизвестно и Дитятину, какая коллегия стала действовать с 1 сентября после летних выборов по указу 17 апреля: широкая ли коллегия из 29 бурмистров, по одному от каждой корпорации, или же эти 29 бурмистров выделили из себя 12-членную коллегию, которая стала правящим органом, а остальные 17 бурмистров, сыграв роль выборщиков, отпали. Или же, наконец, получилось на практике две коллегии, малая и большая, 12-членная и 29-членная, нечто вроде позднейших екатерининских общей думы и шестигласной думы? Словом, состав того учреждения, которое начало действовать в Москве с 1 сентября 208 г. сначала под названием Бурмистерской палаты, а потом Ратуши, при наличности приведенных в известность источников, еще неясен.


Реформа местного самоуправления


Тогда же 30 января был издан указ об учреждении земских изб в городах. Особенностью реформы местного самоуправления, в отличие от указа о учреждении Бурмистерской палаты, являлась её факультативность. Земские избы, которые должны были состоять из выборных бурмистров, города могли создавать – или не создавать по своему желанию, однако в случае создания объём налогов, которые города должны были отдавать в центр возрастал в два раза. Мотивацией для такого значительного увеличения налогового бремени было избавление от злоупотреблений воевод и приказных людей, о чём в указе сказано прямо:


буде они, посадские и всякие купецкие и промышленные и уездные люди похотят для многих к ним воеводских и приказных людей обид и налог и поборов и взятков в городех воеводам и приказным людем их посадских и купецких и промышленных и уездных людей во всяких их мирских и росправных и челобитчиковых и ни в каких делех не ведать, а ведать их во всяких мирских росправных и челобитчиковых делех и в сборех Его, Великаго государя, доходов их мирским выборным людем в земских избах, и им, посадским и купецким и промышленным и уездным людем, для тех всяких своих мирских росправных и челобитчиковых дел и для сбору доходов выбирать в земския избы меж себя людей добрых и правдивых, кого они похотят: а за тое Его, Великаго государя, к ним милость и призрение, что они от воевод и от приказных людей в обидах и в налогах и в поборех и во взятках будут свобожены, они, посадские и купецкие и промышленные и уездные люди, всякие Его, Великаго государя, окладные повсягодные сборы, которые с них были наперед сего, в Его, Великаго государя, казну платили против прежняго окладу вдвое на Москве[4]


П. Н. Милюков в своей книге “Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого” приводит статистику о том, как российские города принимали новый указ о создании земских изб:
- 11 городов выбрали бурмистров и согласились на двойной платеж;
- 26 городов выбрали бурмистров, но о платеже умолчали;
- 10 выбрали бурмистров, но от двойного платежа прямо отказались;
- 3 города от двойного платежа отказались, относительно перемены управления прямо не высказались, проявили к ней равнодушное отношение;
- 15 городов открыто пожелали удержать прежнее воеводское управление;
- 4 города заявляли прямо только о невозможности двойного платежа, но подразумевали тут и несогласие на перемену системы.

В общем счете из 70 городов, подведомственных приказам княжества Смоленского, Новгородскому, Владимирской, Галицкой и Устюжской четвертям, которых касается доклад, только 11 безусловно приняли правительственное предложение, 33 отказались от него и 26 пошли некоторым средним путем, избрав бурмистров и умолчав о двойном платеже.

Выборы в регионах


В Смоленске Магдебургское право было отменено с переходом Смоленска к Москве по мирному трактату 1686 г., однако остатки этого права здесь еще сохранялись, перемешиваясь с московскими учреждениями, поэтому слово «бурмистр» было знакомо смольнянам. Во главе города на тот момент стоял земской староста вместе с бурмистрами. Собрание мещан постановило, что платить налоги в двойном размере им никак не возможно. В бурмистры же было выбрано трое мещан. Указ от 30 января касался не только городов, но дворцовых волостей. В дворцовых волостях жили дворцовые крестьяне, принадлежавшие лично царю и членам царской фамилии. Восемь таких волостей было достаточно много и в Смоленской области. Как и предполагалось указом, в них также прошли выборы. Так, в селе Поречье и Порецкой волости было выбрано двое мещан от села Поречья и 12 от волости; волость эта подразделялась на 6 “лавничеств”, так что каждое лавничество избирало двух бурмистров. Таким образом, во главе всей волости с селом становилась коллегия из 14 бурмистров, следовательно, гораздо более обширная, чем коллегия бурмистров в самом Смоленске.
Необходимо отметить, что среди городов Смоленского края нашлось два, согласившихся на двойной платёж – это Белая и Рославль.
Удивительно, но в Новгороде с его вечевыми традициями отказались не только от двойного платежа, но и от самих выборов. Причиной отказа от повышения налогов был указан разорительный пожар Торговой стороны 22 мая 1696 г., во время которого погорели без остатка “домы их и пожитки, и лавки, и амбары, и в них товары и всякие заводы”. В качестве отказа от выборов было указано, что «к расправным и челобитчиковым делам в Великом Новгороде купецкие люди незаобычны» В новгородском пригороде – Старой Руссе – выборы были произведены отдельно на посаде и отдельно в Старорусской волости. Посад избрал 3 посадских людей, волость – 3 крестьян. И посад и волость заявили, что платить окладных доходов вдвое им не в мочь[3].

В Поморском крае только Кеврольский уезд и Кунгур – приняли реформу в полном объёме и согласились на двойной платеж. В Олонце и Каргополе отказались и от двойного платежа, и от выборов. Как мотив для сохранения воеводской власти указывалась дальность расстояния населенных мест в уезде: “от города верстах в пяти и в шести, и в семи стах”, а также приводилось еще и то, что население все время было довольно воеводами, которые “чинили все правдиво и к ним лишних налог и обид, и поборов, и тесноты, и разорения от них не было”.

Двинский уезд совместно с холмогорским посадом выбрал бурмистров в числе 4 человек; одного от Холмогор – посадского человека и 3 из уездных крестьян.
Десять Устьянских волостей, состоявших каждая из нескольких десятков деревень и расположенных на большом пространстве по верхнему течению реки Ваги, выборы бурмистров произвели, а о платеже двойного оклада умолчали. Отличие избирательных списков 1699 г. в Устьянских волостях от таких же списков в других местах заключается в том, перечень обязанностей избранных бурмистра и его товарищей как и обязанностей волостного мира по отношению к избранным. Прежде всего, бурмистр, как и прежний земский судейка, которого он сменил, есть сборщик казенных податей и сборов. Судебная деятельность бурмистра, как раньше такая же деятельность земского судейки, в выборных списках определяется так (например, в списке Шангальской волости): “А будучи ему, бурмистру, с товарищи нас, крестьян Шангальской волости, по челобитным и по заемным кабалам и по письменным крепостям разыскивать и управа чинить по святой непорочной евангельской заповеди Господни в правду и в государевых земских делех по указу великого государя и по Соборному уложению и по новоуказным статьям и... по уставным жаловальным грамотам”. В свою очередь мир упоминает о своей обязанности оказывать послушание судебной власти бурмистра: “а нам, крестьяном, его, бурмистра, слушать во всем и послушным быть”.

Особенно подробен и, надо сказать, особенно архаичен тот раздел устьянских избирательных списков, который посвящен полицейским обязанностям бурмистра с товарищами. Здесь целые фразы формул целиком воспроизводят тексты губных наказов, включавшихся в старинные устьянские списки без всяких перемен, даже с сохранением денежных штрафов в тех же самых размерах, в каких они взимались в начале XVII или еще и в XVI вв. Бурмистр с товарищами – целовальником и сотскими – и в особенности с губными своими товарищами – розыскным сотником и пятидесятником – должны преследовать в волости татьбу, разбой и душегубство. Проведав о такого рода преступниках, они должны предпринимать погоню за ними “с многолюдством, со всяким ратным оружием”, причем волостной мир обязывается за воровскими людьми ходить всем миром, “его, бурмистра, не подать и воров имать пособлять и стоять за един человек”. Поймав воров и разбойников и приведя их в судную избу, бурмистр с товарищами должны делать им расспросы, по мере надобности с пытками, для производства которых мир обязуется содержать в волости “заплечного мастера”, и затем чинить им указ, т. е. расправляться с ними сам или отсылать за караулом в Москву в приказ Устюжской четверти, а “животы” их конфисковать. В избирательном списке Шангальской волости сохранилась даже статья о взимании виры, если в волости случится душегубство: “А случится в Шангальской волости душегубство, и государевы верные деньги (вира) править ему, бурмистру Ивану, с товарищи на душегубце по 4 рубли по 4 алтына по 1 деньги и отсылать те деньги к великому государю к Москве в прикащиков доход с мирскими посыльщики”.[3]

Из «замосковных городов», составлявших сердцевину государства, согласились на двойной платёж только три самых незначительных - Михайлов, Унжа и Карачев. Значительные города Замосковного края - Владимир, Переяславль, Суздаль, Юрьев-Польский и Коломна отказались и от выборов и от двойного платежа.
В Звенигород грамота из Устюжской четверти с сообщением указа 30 января пришла в марте. Стольник и воевода Гаврила Михайлович Ботвиньев велел земскому старосте и посадским людям “вычитать” грамоту “по многим дням на сходах”. В результате этих многократных обсуждений вопроса звенигородцы в апреле всем посадом, разделявшимся тогда на две “стороны” – Вознесенскую и Рождественскую,– представили воеводе сказку, в которой писали, “чтоб указал великий государь быть и ведать свои, великого государя, указы и всякие челобитчиковы дела по прежнему воеводами приказным людям, а не выборным и свои, великого государя, всякие подати платить по прежнему ж окладу в одноряд для того, что мы люди маломощные, скудные, бедные, платить нам оброчные деньги против окладу вдвое нечем, а и в одноряд платим с великою нуждою, с правежем. А от воевод и от приказных людей мы, посадские люди, обид и налог мы напрасных не видали и нападков от них нам, посадским людям, никаких не бывало, воевода человек доброй”. Однако в июле настроение изменилось, и звенигородцы, тот же земский староста Афонька Терентьев, десятский Илюшка Мартынов и все посадские люди обоих “посадов” – Вознесенского и Рождественского – выбрали к великого государя делу в бурмистры 2 посадских людей, Ефрема Терентьева и Самойла Максимова, ручаясь, что они, Ефрем и Самойло, люди добрые и правдивые “и с такое их дело будет”.

Примечательны выборы в Комарицкой волости Севского уезда. В связи с образованием укрепрайона волость во середине 17 века перешла в ведение судом и расправой в Разрядный приказ, от куда теперь назначались в волость приказные люди. В августе 1646 г. все крестьяне Комарицкой волости были взяты на драгунскую службу. За крестьянами оставили их земельные участки и по началу освободили их от податей, но со временем подати и обложения стали увеличиваться и превзошли бывшие прежде. В 1679 году камаричан освободили от драгунской службы, но волость осталась в ведении Разряда и сделалась золотым дном для назначавшихся туда приказных людей. Воеводы (у каждого из них по 10 "знакомцев"), два дьяка и несколько подьячих разделили волости между собой и производили с них сборы в свою пользу, как со своих собственных вотчинных владений.[5]

Комарицкая волость не была предусмотрена в списке тех городов Разряда, имеющих посады, куда из Разряда рассылались грамоты о выборах бурмистров, и по составу и по занятиям своих жителей, казалось бы, не должна была подходить под действие указа 30 января. Однако эти жители почему-то, может быть, вследствие того, что были недовольны севскими воеводами, решили воспользоваться указом о реформе и весной, 21 мая, ранее многих других городов Разряда, выбрали бурмистров. На выборы явились представители из 98 селений, именно, от 67 сел и от 31 деревни в числе 160 человек[4]. Избраны были в бурмистры трое деревенских жителей, однако в Разряде они показались для бурмистерской должности неподходящими и не были утверждены. 19 ноября, как гласит резолюция приказа, “боярин Тихон Никитич Стрешнев приказал послать его, великого государя, грамоту в Севеск к дьяку, велеть Комарицкие и Крупецкие волости солдатам выбрать в бурмистры иных всеми теми волостьми и выбор прислать к Москве”.

Итоги выборов
Как видно, реформа затронула широкие слои населения – в выборах принимали участие не только городские жители, но и крестьяне. При этом полностью реформу – с двойными платежами - приняли только мелкие и незначительные города. Часть городов не приняли и выборы бурмистров – где-то из-за нежелания платить двойные платежи и, видимо, боязни принять выборы, но отказаться от повышения налогов, как это сделано в других городах, а где-то из-за того, что были довольны своими воеводами. Власть сделала соответствующие выводы и 20 октября 1699 года появился указ, по которому двойной платеж как условие реформы отпадал, а выборы бурмистров стали обязательными для всех городов. К 1708 г. Московская Ратуша (напомним, что 17 ноября 1699 г. Бурмистрская палата была переименована в Ратушу) собирала около половины всех доходов казны[6].

Дальнейшие реформы. Нивелирование роли ратуш
18 декабря 1708 г был издан Указ “Об учреждении губерний и о росписи к ним городов”. Согласно этому указу вся территория России была разделена на 8 губерний во главе с губернаторами. Главной функцией губернатора была, как, и у ратуш, фискальная. Петр сделал попытку ввести в строй губернского управления коллегиальное и избирательное начала. При губернаторе был образован совет “ландратов” (8—12 советников), который должен был избираться местным дворянством. Однако жизнь обратила названное начинание Петра в нечто прямо противоположное тому, о чем мечтал реформатор. Ландраты не избирались, а назначались из дворянства Сенатом или губернатором (последний подбирал нужных себе людей). Окружение губернатора ландратским советом не создавало никакого выигрыша для русского провинциального самоуправления. Ландраты не просуществовали и пяти лет, были ликвидированы. Губерния не стала самоуправляющимся общественным союзом[7].
В этих условиях ратуши становились ненужными. Существование ратуши как центрального учреждения можно проследить до 1710 года. Прямого указа об ограничении ведомства ратуши не было издано, и совершилось это ограничение по частям. В 1709 году было приказано всем воеводам, бурмистрам и приказам составить окладные книги денежных и хлебных податей и всяких других окладных сборов и доставить их непосредственно губернаторам. С 1710 подлинные окладные книги передаются в канцелярию Сената; ратуша обязывается доставить туда же ведомость о сборах таможенной пошлины со времени ее учреждения до 1711 года. В 1714 году всем приказам, канцеляриям, ратуше, губерниям, денежным дворам, соляному сбору в приходах и расходах было приказано отчитываться в Ближней канцелярии. В этом указе ратуша поставлена в один ряд с любым приказом и даже с соляным сбором, недавно ей подведомственным[8].

В 1721 году Пётр I Учреждает Главный магистрат, обязанностью которого были учредить во всех городах магистраты, учредить полицию, следить за соблюдением правосудия и увеличить число мануфактур. Однако, инструкции городовым магистратам, по которой нужно было устроить в российских городах магистраты по образцу петербургского, появилась только в 1724 году. Магистратская реформа вводила небывалое отношение самих магистратов к городским мирам. Магистрат не заменял выборных властей города, старшин и старост, а становился над ними с новыми полномочиями, судебными и административными. В инструкции 1724 г. члены магистрата прямо и названы "действительными начальниками" граждан. Члены магистрата были выборными должностями, но при этом бессменными. По закону членам магистрата полагались за службу чины по табели о рангах, а президентам за выслугу - даже возведение в дворянство. Вот что пишет историк Ключевский по этому поводу:

Все это должно было отчуждать магистраты от гражданства, особенно от городской рабочей массы. Так, начав устройство городского управления сословно-земскими избами, Петр закончил реформу сословно-бюрократическими приказными магистратами. Такой поворот произошел от перемены во взгляде Петра на задачи городского самоуправления. В 1699 г. он имел в виду устроить наиболее прибыльный порядок сбора казенных доходов, освободив городских плательщиков от воеводских поборов и притеснений. К 1720 г., когда предпринята была магистратская реформа, взгляд его перешел с узкой, фискальной точки зрения на более широкую, народнохозяйственную: он понял, что необходимо расширить и углубить самые источники государственного дохода, а не просто изловчаться только в усилиях их исчерпать; но для этого надобно было посредством заимствованных зондов добраться до более глубоких и обильных жил, которыми эти источники могли бы питаться. Такие зонды для своих городов он и нашел или ему указали в магистратах, которые так хорошо управляли городами на Западе. Проникшись мыслью, что только благоустроенный народ может давать казне верный и хороший доход, Петр и возложил на магистраты сверх прежних обязанностей по казенным сборам еще важные экономические и образовательные заботы о размножении мануфактур, о распространении грамотности, об общественном призрении. Такие задачи были не под силу городской массе с избираемыми ею годовыми бурмистрами, и Петр передал ведение городских дел "людям добрым и умным" из "знатного" купечества с избираемыми из него же бессрочно властными коллегиями, которые могли бы заставить себя слушаться и почитать.
Магистратская инструкция предписывает русским магистратам "честно и чинно себя держать, дабы в такой знатности и почтении были, как и в других государствах". Очевидно, Петру мерещился призрак богатой и влиятельной западноевропейской буржуазии. Расчеты не оправдались, магистратские бургомистры оказались не лучше земских бурмистров; но в этом был уже виноват не один Петр. [9]

Однако магистраты просуществовали недолго – указом Петра II 5 июля 1728 года они прекратили своё существование. Вместо них опять созданы ратуши во главе с бурмистрами, ежегодно сменяемыми. Ратуша обязана была помогать воеводам и губернаторам и по закону исполнять все требования “хозяина” города. “Теперь города во всех отношениях вообще и в полицейском в частности ведаются воеводами и губернаторами через ратушу и бурмистров, которые по закону превращаются в простые исполнительные органы воеводско-губернаторской власти” [Дитятин И. И. Статьи по истории русского права. СПб., 1895г. С. 10.4.]. В 1743 г. магистраты были восстановлены, но с ограниченными функциями, в основном финансовыми: сбор податей, кабацкая, соляная и таможенная службы. Также исполняли роль суда первой инстанции.

Следующая масштабная реформа городского управления будет предпринята уже Екатериной Второй.

Источники:

1. В.Б. Перхавко Изменения в положении российского купечества в эпоху Петра I
2. Земский бургомистр
3.М. Богословский. Городская реформа 1699 года
4. Выборы и избирательные процедуры в XVIII веке
5. С.В.Кочевых. Сборник статей и материалов посвященный деревне Любощь и местам ее окружающим.
6. Реформы Петра I
7. В.Г. Игнатов. История государственного управления России. Реформа местного управления и самоуправления
8. Устройство городов и горожане при Петре I
9. Василий Ключевский. Русская история. Полный курс лекций. Лекция шестьдесят восьмая


Просмотров: 67225



statehistory.ru в ЖЖ:
Комментарии | всего 1
Внимание: комментарии, содержащие мат, а также оскорбления по национальному, религиозному и иным признакам, будут удаляться.
Комментарий:
Здраствуйте! Вас интересуют клиентские базы данных для продажи Ваших товаров и услуг? Ответ на Email 2017-09-19 03:07:26
Здраствуйте! Вас интересуют клиентские базы данных для продажи Ваших товаров и услуг? Ответ на Email: beltyukov.grigorij@mail.ru
Здраствуйте! Вас интересуют клиентские базы данных для продажи Ваших товаров и услуг? Ответ на Email: beltyukov.grigorij@mail.ru http://w.w/
X